Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга вторая

Дали беспредельно многомерен в выражении и явлении нам провиденного его художественным гением инобытия, то ли грядущего, то ли параллельного нашему бытию, то ли рожденного его безудержной фантазией. Существенно, что это инобытие мощно воздействует на реципиента, вовлекает его в свое пространство, побуждает активно переживать все, вершащееся в нем, и, главное, доставляет ему высокую эстетическую радость, а нередко и наслаждение от ощущения полноты, многомерности и бесконечности бытия. Многие аспекты его творчества способствуют этому. И среди них на первых местах стоят эротизм многих его работ, фигур, сама эротическая энергетика большинства его образов; мифологизм отдельных образов и целых полотен и особый далианский мистицизм, включающий в себя и атомно-молекулярную энергетику тварного мира (невесомость, парение многих фигур и целых сцен — отсюда). Всем этим, как и многим другим темам и мотивам творчества Дали, как вам известно, посвящены сотни и тысячи страниц в бесчисленных монографиях, анализирующих его искусство. И я не собираюсь здесь пересказывать их, но попытаюсь смотреть на творчество уникального художника прошлого столетия только под углом зрения духа сюрреализма, который, повторюсь, у Дали выражен с большой полнотой и многомерностью.

Сальвадор Дали.

Большой мастурбатор.

1929.

Частное собрание.

Париж

Эротизм оживляет, одушевляет, очеловечивает многие его работы, напоминая о чем-то очень важном и значимом для жизни, хотя и включенном у нашего сюрреалиста в инобытийный контекст. Даже его мрачноватая картинка «Воскрешение плоти» пронизана эротической энергией, что несколько смягчает катастрофический характер ее апокалиптизма. Там, где плоть уже обрела свои формы (этого, кстати, немного), они показаны художником предельно чувственными. Дали любит изображать женское тело или его фрагменты в их эротически цветущей зрелости, чувственными, но отчужденными от пошло понятой сексуальности. Все его картины с эротически обостренной тематикой прекрасны, но фактически не сексуальны и тем более не порнографичны. Даже там, где он сознательно провоцирует и эпатирует зрителя прошлого столетия (сегодняшнего-то ничем подобным не эпатируешь) пикантными названиями вроде «The Great Masturbator» (1929) или «Jeune Vierge autosodomisee» (1954), формы женского тела (как и в ряде других работ подобного типа) предельно эстетизированы и помещены в столь отвлеченный сюрреалистический контекст инобытия, что не вызывают каких-то примитивных фривольных ассоциаций. Эротизм у Дали носит эстетски возвышенный характер, вскрывающий и выражающий глубинную мистику традиционно занижаемых в христианской культуре эротических отношений. Плотская эротика чисто художественными средствами возведена им до ее глубинных метафизических основ космического, инобытийного эроса. Особой возвышенности этот мотив достигает в его знаменитой «Leda atomica» (1949).

Сальвадор Дали.

Автосодомия невинной девушки.

1954.

Собрание «Плейбоя».

Лос-Анджелес

Сальвадор Дали.

Leda atomica.

1949.

Театр-музей Дали.

Фигерас

В этом небольшом полотне — в какой-то мере являющимся еще одним художественным символом и credo всего многомерного творчества испанского визионера — эротизм, мифологизм и мистицизм его сознания материализовались в прекрасном образе Леды (прообразом которой стала, как и во многих других полотнах, его муза Гала), парящей вместе со всеми остальными материальными предметами в инобытийном пространстве, лишенном гравитации. Подобным безгравитационным мистицизмом дышит и другое знаменитое полотно Дали «Мадонна Порт-Льигата» (1950, Минами-музей, Токио). Сама Мадонна, Божественный Младенец, подобие престола, на котором она должна восседать, фрагменты арок, долженствующих символизировать какую-то архитектуру, и множество мелких предметов, явно наделенных определенной символикой, парят в далианском инобытийном пространстве, дышащем духом сюрреализма.

Сальвадор Дали.

Мадонна Порт-Льигата.

1950.

Музей Минами.

Токио

И здесь, и в «Леде», и в ряде других полотен на христианскую тематику (на чем я хотел бы еще остановиться далее) особенно, Дали очень удачно создает мистическую безгравитационную среду, опираясь на популярные знания ядерно-молекулярной физики, что он и сам активно демонстрирует в своих текстах и многих полотнах, и сочетая это со своим пустынным сюрреалистическим пейзажем. В данном полотне фрагменты архитектурной кулисы ненавязчиво напоминают образ обычного магнита, который вроде бы и создает особое антигравитационное поле с парящими в нем телами и предметами. Умелое манипулирование последними на его время знаниями в области квантовой механики и традиционным мифологическим мистицизмом, удачно осуществленное чисто художественными средствами живописи, где виртуозная иллюзорная техника играет важнейшую роль и способствует созданию духа сюрреализма во многих работах Дали.