Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

Ключевые моменты суда нашли отражение у всех евангелистов: основной вопрос Пилата: «Ты Царь Иудейский?», сомнения префекта в обоснованности предъявленных обвинений и его неудавшиеся попытки отпустить Иисуса. Если же анализировать Евангелия более детально, то можно увидеть, что. по версии Марка и Матфея, Пилат особо не упорствовал и согласился с приговором синедриона, умыв при этом, согласно Матфею, руки. Наиболее полно ход процесса описал Иоанн, но у него опущен эпизод суда у Ирода Антипы, который есть только у Луки. Центральная же мысль повествования у него с Иоанном совпадает — Пилат трижды пытался отпустить Иисуса, не находя Его вины, однако отступил под сильным давлением первосвященников и толпы.

Приступая к более детальному исследованию римского суда Пилата, надо помнить, что эти его метания, которые И. Херсонский назвал «жалкой борьбой своекорыстия с чувством долга»[228], практически невозможно объяснить без учета складывавшейся неблагоприятно для префекта политической ситуации, а также сделанного ранее предположения о сделке Пилата с синедрионом. Эта сделка, о самой возможности и условиях которой поговорим позже, тоже могла быть обусловлена обстоятельствами, складывавшимися неблагоприятно для Пилата. Правда, при чтении соответствующих евангельских глав вначале создается впечатление, что какой-либо предварительной договоренности между первосвященниками и Пилатом быть не могло вовсе либо она была на момент ареста Иисуса, но потом что-то повлияло на изменение позиции римского наместника.

Донос как основание для открытия римского суда

Проведенный анализ подвел нас к выводу, что члены синедриона пришли к Пилату вовсе не для формального утверждения своего приговора, в котором констатировалось нарушение Иисусом Моисеева закона. Они прибыли к Пилату для того, чтобы убедить его в необходимости осуждения Иисуса именно по римскому закону. Причем, судя по формулировке обвинения. приведенной евангелистом Лукой. — в необходимости осуждения по конкретному закону, который называют законом об оскорблении величия римского народа. И все это было, вероятно, просчитано первосвященниками Анной и Каиафой заранее.

Важно напомнить, что суд в отношении лиц, обвинявшихся по этому закону, проводился публично. А такие процессы по римскому праву могли возбуждать только частные лица. Как правило, это делали деляторы (информаторы), избравшие выдвижение обвинений своей профессией и, по сути, являвшиеся профессиональными доносчиками. Закон разделял их на тайных и явных. Лица, осуществлявшие функции политического сыска и возбуждавшие после проведенного расследования дела об оскорблении величия, относились к числу явных доносчиков. По сути, эту функцию взяли на себя иудейские первосвященники. Они прекрасно знали, что основанием для возбуждения дела по закону «lex majestatis» (и одновременно — выдвигаемым обвинением) являлся донос. Решение синедриона, облеченное в форму обвинительного приговора, в этом случае как раз и можно рассматривать в качестве такого доноса. Поэтому свидетельство И. Флавия о том, что Пилат распял Иисуса на кресте «по доносу первенствующих у нас людей» (Иудейские древности XVIII, 3), является, по-видимому, точной фиксацией реалий того времени.

Между тем. авторы, которые пытаются доказать непричастность синедриона к осуждению Иисуса, напрочь забывают об этом правовом аспекте. В отличие от них, А. П. Лопухин специально заостряет на нем внимание: «Если мы признаем выражения, приводимые Лукою, равносильными доносу (nominis delatio) по римскому закону…, то и предыдущее и последующее сделаются для нас яснее…если мы обратимся к повествованию Луки, то убедимся, что… руководители обвинения, без сомнения, хотели с возможно малой затратой лжи обратить на иноземную власть ту ненависть, которую должна была возбудить в народе смертная казнь пророка. Но объявление Христа невинным, сделанное Пилатом (Лк. 23:4) совершенно неожиданно для них. кажется, вынудило их к той гнусности, которой они сами по себе признали бы за лучшее избежать: к неопределенным обвинениям в развращении народа и присвоении царского достоинства Мессии они прибавляют в виде пояснения запрещение давать подать Кесарю (Лк. 23:2). Последнее обвинение было чистой ложью»[229].

Почему же члены синедриона пошли на эту ложь и почему, согласно Иоанну, они не сразу объявили свой вынесенный накануне вердикт Пилату?

Почему члены синедриона не сразу объявили свой вердикт Пилату?