Тридцать шесть стратагем

В конце сентября 1928 года, через несколько дней после приезда Мао Цзэдуна в Маопин, председатель местного Совета Се Гуйшань пришел к нему со срочной новостью: «Вчера в деревне схватили двух шпионок, присланных командиром батальона Гоминьдана, расквартированного в Синьчэне. Они повсюду выспрашивали, есть ли лошадиный помет, снимали ли в деревне двери». Мао Цзэдун немного подумал и дал Се Гуй-шаню личные инструкции, после чего тот ушел, а пойманных шпионок отпустили.

План Мао Цзэдуна был прост: отпустив шпионок, можно «забросить удочку подальше, чтобы поймать рыбу покрупнее». Пусть они доложат командиру гоминьдановцев, что красных нет в Маопине, и тогда противник попадет в ловушку.

Деревушка Аотоулун находилась недалеко от Маопина, и путь в Синьчэн лежал через нее. Здесь-то и устроил ловушку Мао Цзэдун – 31-й и 28-й полки НОАК добрались туда за одну ночь.

Выслушав доклад разведчиц, командир вражеского батальона в Синьчэне решил нанести внезапный удар по Маопину, пока туда не вернулись войска коммунистов. Утром следующего дня он повел батальон на вылазку в Маопин. Дойдя до перекрестка в Аотоулуне, хитрый командир заметил, что путь, закрытый с обеих сторон скалами, может быть опасен и, остерегаясь засады, отправил вперед трех солдат, чтобы они под видом лаобяо – так на цзянсийском диалекте вежливо называли незнакомых мужчин среднего возраста – разведали обстановку.

Тут им навстречу вышло четверо мужчин, несших на плечах деревянный ящик. Это были переодетые солдаты-коммунисты, а возглавлял шествие сам Се Гуйшань. Он намеренно споткнулся, деревянный ящик упал и сверкающие белизной даяны[139] рассыпались по земле. «Лаобяо» с жадностью смотрели на деньги, а Се Гуйшань, обращаясь к ним, сказал: «Через пару дней комиссар Мао с армией вернется. Мы тут решили на деньги, отобранные у богачей, купить вина и еды».

«Лаобяо» окончательно поверили, что красные еще не вернулись в Маопин, и зажгли огонь у входа в деревню. Командир гоминьдановцев, увидев сигнал, дал команду двигаться вперед.

Так враги и попали в засаду. Все они по приказу Мао Цзэдуна были убиты.

Мао Цзэдун, использовав стратагему «Возвращенный шпион», через двух вражеских шпионок передал в стан противника ложную информацию и смог заманить врага в ловушку и разгромить его.

Стратагема 33. Возвращенный шпион

Эта стратагема происходит из главы «Использование шпионов» трактата «Искусство войны». Ду Му в «Комментариях одиннадцати мужей к трудам Конфуция» давал следующее толкование: «Цель вражеского шпиона – узнать мои секреты. Я должен узнать о присланном шпионе первым и богатыми дарами переманить его на свою сторону; или же сделать вид, что ничего о нем знаю, демонстрировать ложные чувства, чтобы он ощущал себя свободно, использовать его в своих интересах».

Нанесение ебве увечья

Как Чжоу Юй побил Хуан Гая

Чжоу Юй, обратившись к стратагеме «Возвращенный шпион» заставил Цао Цао казнить Цай Мао и Чжан Юня. Воспоминания об этом причиняли Цао Цао невыносимые страдания. Командующий приказал братьям Цай Хэ и Цай Чжуну отправиться в лагерь Чжоу Юя, сделав вид, что они предали своего правителя, чтобы в дальнейшем из стана врага помогать Цао Цао в борьбе против Чжоу Юя.

Тот, видя, что братья не привели с собой семьи, сразу понял, что их капитуляция – обман. Но притворился, будто ни о чем не догадывается и радушно принял братьев, решив обратить замысел противника в свою пользу.

Однажды ночью Чжоу Юй, сидя в своем шатре, размышлял о том, как бы ему воспользоваться сложившимся положением. Решение пришло к нему, когда в шатер внезапно вошел военачальник Хуан Гай.

На следующий день Чжоу Юй собрал в своем шатре всех военачальников и приказал каждому из них взять с собой запас провизии на три месяца, разделиться и готовиться к сражению с войском Цао. Тут Хуан Гай перебил Чжоу Юя, сказав: «Не надо ждать три месяца. Как по мне, надо сразиться уже сейчас, и если нам не удастся разбить Цао Цао, проще будет сдаться».

Эти рассуждения о капитуляции, подрывающие дух его войска и восхваляющие армию противника, заставили Чжоу Юя преисполниться гневом. Он велел страже вывести Хуан Гая из шатра и прилюдно отрубить ему голову. Но Хуан Гай и не думал умолкать: «Я в военных походах прошел весь Китай, и ты, малец, будешь поучать меня!»