Тридцать тысяч футов над землей (ЛП)

Приоткрыв рот, Гермиона тихонько вздохнула и, отчаявшись справиться с собой, прижалась к Люциусу еще крепче.

А потом… потом она почувствовала… прикосновение. Там, под пледом, где никому не было видно, Малфой осторожно дотронулся до ее ноги и медленно-медленно двинул пальцами вверх.

Сначала он прошелся подушечками, потом Гермиона ощутила, как по внутренней поверхности бедра кружат костяшки пальцев, а потом, когда он добрался почти до самого верха, опять почувствовала ладонь. Только теперь пальцы были раздвинуты и медленно двигались по гладкой ткани леггинсов, надетых Гермионой в дорогу. И их мучительно медленное движение почему-то обжигало.

«Ох… мамочки… Это зачем же я ему разрешаю?..»

Пальцы же Люциуса тихонько двинулись выше и оказались почти на лобке, но потом, спустившись вниз, уже сомкнутой ладонью легли на промежность и тихонько погладили ее.

Повернув голову, Гермиона уставилась на Малфоя. Глаза его были закрыты, а голова расслабленно лежала на маленькой самолетной подушечке, будто он и вправду спал. Вот только пальцы продолжали неспешно поглаживать у нее между ног, заставляя Гермиону тяжело и прерывисто дышать. А потом он вдруг тоже открыл глаза и встретился с ней взглядом.

С его лица исчезла привычная ухмылка, исчезло высокомерие. Сейчас рядом с ней лежал мужчина, который хотел ее. Он почти не шевелился, но пальцы по-прежнему ласково касались ее между ног, прямо там, где это прикосновение чувствовалось особенно остро. Гермиона понимала, что ей нужно схватить эту ладонь и оттолкнуть ее. Что нужно возмущенно сказать ему какую-нибудь резкость, а еще лучше дать пощечину. Но все, на что хватило сил, это сжать ноги, пытаясь остановить его руку. Малфой толкнул ладонь сильнее, продолжая и продолжая потирать промежность поверх тоненького материала лосин. И это казалось Гермионе чудесным.

— Вы не можете этого делать… — наконец прошептала она сдавленным шепотом.

— Почему же? Очень даже могу.

— Нет, нельзя!

— Почему нет?

— Потому что… потому что… — она не могла убедительно сформулировать причину, голова кружилась все сильней.

— Вы не хотите меня? Если не хотите, скажите прямо. И я остановлюсь.

— Н-нет…

— Что «нет»? Нет, не делайте этого? Или нет, не останавливайтесь?

— Нет… — она втянула воздух и еще сильнее прижалась к его руке.

— Что, мисс Грейнджер? Ответьте мне.

— Нет… — простонала Гермиона, по-прежнему чувствуя, как не перестает двигаться его ладонь. — Не останавливайся… пожалуйста… не останавливайся ни за что…

Губы Малфоя слегка растянулись в полуулыбке, а ладонь скользнула под леггинсы, почти сразу находя горячую и влажную сердцевину. Она снова втянула в себя воздух.

— Боже… как же хорошо… Чертовски хорошо.

А Люциус уже кружил по клитору, иногда опускаясь ниже, к входу во влагалище, чтобы подобрать пальцами немного влаги, уже сочащейся оттуда. Потом снова поднимался вверх. И снова кружил по тоскующему по прикосновению клитору.

Малфой дразнил ее, раз за разом подводя к краю и снова не давая упасть в блаженную пропасть. Открыв глаза, Гермиона потянулась к нему с поцелуем, но Люциус сдержался, предпочитая вместо этого смотреть на нее. Выражение лица Гермионы завораживало его.

— Тоже хочу дотронуться до тебя, — пробормотала она. — Почувствовать тебя…

Она чуть повернулась набок, позволяя колену соскользнуть вниз, чтобы Люциус продолжил ласку, но рука ее потянулась прямо к поясу брюк. Горячие жадные пальчики тут же отыскали и расстегнули молнию. А уже в следующий миг Гермиона нашла его член: крупный, горячий и жесткий, как камень. Настала очередь Малфоя вздрогнуть. Ненадолго отстранившись, Гермиона несколько раз лизнула ладошку, но потом вернулась и крепко обхватила член рукой, принявшись медленно скользить по нему сверху вниз.

Укрытые одеялами и похожие на один единый ком, какое-то время они так они и лежали, наслаждаясь этими прикосновениями. Вокруг царил полумрак, и только гул двигателей приглушал рваные вдохи, срывающиеся с губ обоих.

— Да, ведьма, еще… — прошипел ей на ухо Люциус.

Гермиона с улыбкой подняла голову. И вовремя. Люциус наконец-то опустил лицо прямо к ней и поцелуем впился в губы. Теперь они сладко, лениво целовались, продолжая ласкать друг друга пальцами. Гермионе ужасно нравилось лежать вот так, но уже скоро она почувствовала, что чего-то все-таки не хватает. Полноценного проникновения! Конечно, в этом положении пальцы Люциуса могли добраться до клитора, но этого казалось мало. От ощущения пустоты во влагалище появилась ноющая боль, готовая уже скоро стать мучительной. Продолжая скользить по члену, Гермиона шепотом пробормотала:

— Хочу тебя внутри. Ужасно хочу… Сейчас.

— Здесь не получится… Мы переполошим весь салон.

Ей хотелось рыдать от отчаяния. Гермиона чуть приподнялась и огляделась. Вокруг находились другие пассажиры бизнес-салона, причем некоторые из них еще не спали. Малфой был прав: полноценного секса здесь не получится.

— Мы можем пойти в туалет. Ты как… рискнешь?