Триокала. Исторический роман

– Короче говоря, мы поняли, что настала пора уносить из Италии ноги, или, точнее, копыта наших лошадей, отъевшихся на апулийских пастбищах, – продолжал рассказывать Сатир. – Мы направились в Бруттий и там вскоре узнали, что восстание в Сицилии разгорелось не на шутку. Как говорили в городских тавернах, рабы уже разбили римского претора под Гераклеей, и дела его стали совсем плохи. Посоветовавшись, мы продали своих лошадей и хорошо приоделись, чтобы выглядеть свободнорожденными гражданами. Только свои бороды, отпущенные во время пребывания в Апулии, мы решили оставить, опасаясь, что без них кто-нибудь из римлян распознает в нас знаменитых бойцов ланисты Аврелия. В Локрах Эпизефирийских мы устроились на корабль, следовавший в Каллиполь. В тот же день, поздно вечером, прибыли в гавань Каллиполя и сошли с корабля на сицилийскую землю. Сначала пошли по дороге, которая тянулась вдоль берега моря, но от встречных путников нам стало известно, что под Тавромением стоит лагерь римского претора, который собирает войско для похода против мятежников, осадивших Моргантину, а по всей округе разъезжают конные отряды в поисках беглых рабов. Чтобы избежать встречи с карателями, мы сочли за благо свернуть на плохо наезженную дорогу, ведущую в сторону горы Этны…

– Поскорее бы схватиться с ними! – воскликнул ожесточенно Багиен. – У меня руки зудят.

В это время к сидевшим у костра подъехал всадник.

– Кто из вас Мемнон? – спросил он.

– Я, – ответил александриец.

– Сальвий зовет тебя принять участие в военном совете.

Глава двенадцатая Сражение под Моргантиной. – Сальвий Трифон

На закате прискакал в лагерь начальник конницы Мисаген, которого Сальвий еще накануне послал на разведку в сторону Леонтин, откуда он ожидал появления войска претора, который уже много дней собирал солдат в Тавромении.

Мисаген сообщил о подходе к Леонтинам по меньшей мере десяти тысяч солдат из сицилийцев и италиков.

– Если претор выступит от Леонтин завтра на рассвете, то в час пополудни он уже будет здесь, – предупредил он.

– Ну что ж, это хорошо, – сказал Сальвий. – А то мы уже стосковались по этому взяточнику… Так ты говоришь, что у него не меньше десяти тысяч войска? – обратился он к Мисагену.

– Я послал вперед нескольких всадников, чтобы они получше рассмотрели, сколько солдат и как они вооружены, – сказал Мисаген. – Они вернулись и сообщили, что видели врагов на подходе к реке, насчитав восемь когорт италийцев и еще больше сицилийцев.

Сальвий созвал на совет стратегов и всех прочих командиров, не забыв и о Мемноне, хотя тот еще не вступил в командование над двумя сотнями всадников, которых Сальвий собирался отправить к Афиниону под Лилибей.

– Где дадим сражение римскому претору? – спросил латинянин, обращаясь к собравшимся. – Двинемся ему навстречу или будем ждать нападения здесь, под Моргантиной?

Терамен, а за ним и Диоксен высказались за то, чтобы сражаться у Моргантины и в случае неудачи отступить в укрепленные лагеря, где можно будет привести в порядок расстроенные части, и снова двинуться на врага.

– А что ты посоветуешь нам, храбрый Мемнон? – обратился Сальвий к александрийцу, который скромно помалкивал, стоя среди командиров, возглавлявших крупные отряды.

Вопрос был для Мемнона неожиданным, но он тут же изложил свое мнение относительно предстоящего сражения.

– Я сейчас вспомнил о том, как под Капуей Минуций разгромил римлян, которые допустили оплошность, бросившись на нас вверх по холму. Надо сказать, Минуций показал себя тогда превосходным военачальником. Лукулл располагал пятью тысячами хорошо вооруженных воинов. У Минуция же было всего три с половиной тысячи бойцов, из которых только треть имела оружие, пригодное для серьезного боя. И все же он одержал победу, потому что построил свое войско перед битвой на склоне высокого холма. Выгоды позиции сказались в самом начале сражения. Наши легковооруженные получили возможность в полной мере использовать метательное оружие. Они обрушили на наступавших тесным строем врагов град камней и дротиков через головы стоящих впереди товарищей в тяжелом вооружении. Поэтому римляне понесли большие потери еще до того, как сошлись с нашими основными силами…

– Но что же ты предлагаешь? – нетерпеливо спросил Диоксен.

– Следуя примеру Минуция, мы можем встретить врага на склоне горы между главным лагерем и обращенными к северу воротами Моргантины.

– А как же наш лагерь? – удивленно воскликнул Френтан. – Ты предлагаешь отдать его врагу вместе со всем обозом?

– Придется всем этим пожертвовать. Лагерь можно будет оставить с боем, чтобы создать у претора впечатление, что его появление явилось для нас полной неожиданностью. Тогда нам легче будет навязать сражение римлянину, воодушевленному первоначальной удачей, на выгодной для нас позиции. Если одолеем врага, вернем и лагерь, и обоз. Если же нас постигнет неудача, укроемся в лагерях Терамена и Диоксена.