Триокала. Исторический роман

– Ты уж постарайся убедить его в этом. Если у тебя это получится, ты окажешь еще одну неоценимую услугу нашему общему делу.

– Клянусь Юпитером! Афинион должен был сознавать, что, объявив себя царем, он тем самым разъединяет силы восставших! – воскликнул Френтан.

– Видимо, захватив и разграбив беззащитный городишко, каким является Эмпорий Сегесты, он вообразил себе, что заслужил этим пальмовую ветвь первенства, – с усмешкой сказал Терамен. – Хорош, нечего сказать!

– Пусть Мемнон расскажет ему, как мы вчера гнали претора и его войско по дороге в Леонтину и сколько захватили пленных, пока он занимался грабежами, – подхватил Диоксен.

Через два дня после торжественных похорон воинов, павших в сражении, состоялась коронация Сальвия.

Восставшие построились десятью густыми колоннами на равнине перед Моргантиной. Их громовые клики доносились до защитников города, стоявших на стенах и молча наблюдавших, как победители чествуют своего вождя.

Сальвий проезжал перед строем воинов, стоя на отбитой у римского претора боевой колеснице, запряженной четверкой лошадей. Двое ликторов держали лошадей под уздцы. Перед колесницей по два человека в ряд шли еще двадцать четыре ликтора. На плечах они держали фасции с воткнутыми в них топорами.

Ветер развевал на предводителе мятежных рабов пурпурные одежды. На голове у него была белая повязка, заменявшая царскую диадему.

Сирийцы, составлявшие добрую треть войска, громко требовали, чтобы царь принял от них имя Трифона.

Выступивший из их рядов воин пояснил Сальвию, что это имя должно послужить хорошим предзнаменованием для всего восстания, потому что некогда вождь восставших жителей Антиохии Трифон Диодот, свергнувший жестокого Деметрия Никатора, царствовал в течение ряда лет и умер своей смертью.

Сальвий, остановившись перед рядами сирийцев, обратился к ним с краткой речью, сказав, что он принимает это славное имя, после чего вся равнина огласилась восторженными криками:

– Трифон!.. Да здравствует Трифон!.. Слава царю Сальвию Трифону!

По случаю своей коронации Сальвий объявил трехдневное празднество и благодарственные молебствия в честь богов Паликов, которые (в этом и он сам, и никто другой не сомневался) даровали восставшим славную победу.

Глава тринадцатая Миссия Мемнона. – На месте гибели Вария. – Под осажденным Лилибеем. – Звездочет

В предпоследний день боэдромиона (14 августа) двести всадников во главе с Мемноном покинули лагерь под Моргантиной. Это был отборный отряд, посланный Сальвием под Лилибей, осажденный Афинионом.

Сопровождавшему александрийца Эвгенею царь восставших рабов приказал быть неотлучно рядом с Мемноном при всех его переговорах с киликийцем. Эвгеней тоже был хорошо знаком с Афинионом, так как в начале лета провел вместе с ним первые дни восстания, начавшегося под Сегестой. К тому же молодой сириец знал точное местонахождение холма, на котором нашли свое последнее пристанище Варий и его товарищи.

Своих друзей-гладиаторов Мемнон, как и обещал, взял с собой. По его просьбе начальник конницы Мисаген приказал выдать бывшим гладиаторам четырех объезженных молодых скакунов. Потом все вместе друзья отправились в войсковой обоз, где заведовавший им Эргамен выбрал для них доспехи и чепраки для лошадей. Мемнон настоял, чтобы все четверо красиво подстриглись и сбрили свои сильно отпущенные бороды. Они подчинились, весело посмеиваясь. Только Сатир оставил прежнюю свою небольшую щеголскую бородку.

Он и всем остальным конникам приказал привести в порядок не только оружие, но и одежду, лично проследив, чтобы все металлические части доспехов были вычищены до блеска, а поношенные плащи и туники заменены на новые.

– Сальвий приказал мне обратить особое внимание на ваш внешний вид, – говорил Мемнон, объезжая ряды всадников во время смотра. – Он так и сказал мне в напутствие: «Все должны выглядеть воинственными, статными и красивыми молодцами». Бойцы Афиниона поднимут нас на смех, если мы явимся перед ними небритыми и нечесанными оборванцами.

Отряд поскакал по дороге, ведущей к Эрике, чтобы от нее выехать к морю западнее Камарины и продолжить путь по хорошей дороге вдоль побережья. Мемнон выбрал эту удобную дорогу, совершенно уверенный в том, что движению его большого и хорошо вооруженного отряда никто не осмелится помешать.

Выйдя к морю у Месопотамия, конники проследовали мимо Гелы, Калвизианы, Халиса, Фалария и Плинт, делая двухчасовые остановки для отдыха лошадей через каждые двадцать миль. Поступая таким образом, Мемнон и его всадники к концу первого дня похода достигли области Дедалия, переночевав под открытым небом возле небольшой деревни.

На рассвете следующего дня Мемнон поднял своих всадников, и отряд рысью двинулся по дороге, ведущей мимо Агригента и Цены к Алларе. Миновав эти три города, всадники выехали на дорогу, соединявшую Гераклею с Триокалой.