Триокала. Исторический роман

Деметрий отправил к Лукуллу одного из его клиентов, который помимо всего прочего рассказал патрону, что «звездочет», как называли римляне Афиниона, получивший в сражении у Скиртеи несколько ран, какое-то время без чувств пролежал среди трупов, а потом, когда пришел в себя, притворился мертвым и в наступившую ночь скрылся. Через два дня он, опираясь на обломок саррисы, добрался до Триокалы. Клиент сообщил также, что слухам о мягкости и великодушии претора там мало кто верит: во время общего собрания только очень немногие из рабов выступали за то, чтобы договориться с претором об условиях капитуляции, остальные с негодованием отвергли даже мысль о сдаче, поклявшись умереть, но не сдаваться.

Диодор писал: «Рабы настолько пали духом, что решили было вернуться к господам и отдаться на их милость. Однако победило мнение тех, которые предлагали бороться до последней капли крови и не сдаваться врагам».

* * *

Лукулл в течение семи дней бросал своих солдат в бесплодные атаки на лагерь мятежников, потеряв при этом не менее шестисот человек убитыми и ранеными.

На восьмой день Лукулл решил сделать последнюю попытку взять непокорный лагерь приступом, собрав для этой цели отборные когорты римлян и италийцев.

С самого утра солдаты сносили с соседних полей заступы, волокли изготовленные накануне лестницы и специальные шесты с укрепленными на концах крючьями, с помощью которых во время штурма можно было цепляться за бревна частокола.

Пока фессалийские лучники и акарнанские пращники обстреливали лагерь, римские легионеры выстраивались перед ним густыми колоннами со стороны Скиртеи.

Против главных лагерных ворот претор стянул около восьмисот отборных римских легионеров. Построившись колонной в сорок рядов, они двинулись к подножию холма. Это построение называлось «черепахой».

Обгоняя колонну, беглым шагом пошли вперед солдаты из вспомогательных частей. Они тащили за собой толстые и длинные бревна. Добравшись до рва, солдаты стали перекидывать бревна через ров и связывать их между собой кожаными ремнями, готовя мост для прохода «черепахи».

Колонна легионеров перешла по этому наспех сооруженному мосту и продолжила движение вверх по склону холма.

Чем ближе подходил отряд к воротам лагеря, тем теснее прижимались друг к другу бойцы. Дойдя до лагерных укреплений на расстояние двух бросков копья, они разом взметнули над головами свои прочные прямоугольные щиты и образовали из них сплошную крышу.

«Черепаха» быстро и уверенно поползла к воротам. Осажденные обрушили на нее тяжелые камни и дротики. Под непрерывным градом камней панцирь «черепахи» вдруг закачался, изогнулся и треснул сразу в нескольких местах. Тотчас в образовавшиеся щели полетели копья. Крыша из щитов распалась, и груды окровавленных тел покрыли землю. Оставшиеся в живых обратились в бегство, оставив на валу около сотни убитых и раненых.

Повстанцы, перелезая через частокол, бросались к раненым врагам и перерезали им глотки. Многим легионерам они отсекали головы и, насадив их на копья, показывали толпившимся внизу римским солдатам.

Так восставшие рабы мстили за своих товарищей, которых римляне подвергли у них на глазах мучительной казни.

Немного погодя Лукулл дал сигнал к общему штурму, и не менее двадцати тысяч войска одновременно бросились на осажденный лагерь со всех четырех сторон. Одни карабкались вверх по приставным лестницам, другие по щитам построившихся «черепахой» товарищей. Но все было тщетно. У повстанцев в лагере имелся большой запас дротиков. Все атаки римлян захлебывались под градом этого смертоносного метательного оружия.

Лукулл своих солдат не щадил. Во время обеда он напоил их несмешанным вином и снова приказал идти на приступ.

В течение часа шла ожесточенная борьба, во время которой сразу в нескольких местах римлянам удалось вплотную подойти к частоколу лагеря, однако все попытки ворваться в него по приставным лестницам не увенчались успехом. Повстанцы стояли насмерть. Ни один из них не отступил ни на шаг, сражаясь у частокола и на самом валу. Даже те, у кого от ударов ломались мечи, отбивались от врагов палками и камнями, а истекавшие кровью раненые хватали врагов за ноги, впиваясь в них зубами.

Наконец римляне в большом беспорядке отступили от холма, оставив на его склонах несколько сотен убитых товарищей. Раненых они уводили или уносили с собой.

После этого Гней Клептий снова стал убеждать Лукулла идти к Триокале с основными силами, а под Скиртеей оставить четыре когорты легионеров и вспомогательный отряд италийских союзников. Начальником над ними он предложил поставить самого себя и поклялся, что не даст ускользнуть ни одному из мятежников.