Триокала. Исторический роман

Основная масса беглецов из легиона Френтана, не успевших добраться до ближайших гор, была настигнута и порублена нумидийской конницей. Остальные, услыхав знакомые звуки буцин, призывно доносившиеся из лагеря, поняли, что он еще не захвачен врагом, и повернули обратно. Спастись удалось немногим (только около четырехсот беглецов добрались до лагеря), большинство пало под мечами нумидийских и италийских всадников.

Мемнон разбивал на центурии вернувшихся в строй бойцов. Многие из них потеряли оружие, но у александрийца не было ни времени, ни охоты стыдить и ругать их за это. Он приказывал им вооружаться дротиками, кольями, камнями и призывал держаться до последнего вздоха.

– В плен не сдавайтесь, – говорил Мемнон, обходя строй бойцов. – Римский претор все равно прикажет всех пленников пригвоздить к крестам или после пыток сбросить со скал. Отступать не имеет смысла. Лучше доблестно умереть в бою, чем оказаться в руках торжествующих и беспощадных врагов.

В это время в лагере царила полная неразбериха. Но и римляне медлили, не начиная штурм. Войско их было расстроено во время сражения и преследования бегущего противника.

Победители, прекратившие преследование мятежников, бежавших в сторону Триокалы, возвращались в свой лагерь шумными толпами, распевая пеаны. У преторских ворот солдат встречали их рабы, которые украшали головы легионеров венками и отводили в палатки, убранные цветами и лавром.

Между тем солнце уже клонилось к вершинам гор.

Собрав вокруг себя всех командиров центурий и манипулов, Мемнон приказал им довести до сведения каждого солдата, что с наступлением темноты все должны заняться сбором неповрежденного оружия на поле сражения…

Таким образом, из трех лагерей восставших только лагерь Френтана римлянам не удалось взять. Но сам Френтан был убит, когда вел своих воинов к декуманским воротам вражеского лагеря. Оставшиеся в живых командиры единогласно признали предводителем Мемнона, которого Френтан еще в Триокале объявил своим заместителем.

Римляне в этот день больше не тревожили восставших, запершихся в своем лагере. Они считали их обреченными. Путь к отступлению в сторону Триокалы им отрезали четыре отряда из вспомогательных войск, расположившихся в непосредственной близости от осажденного лагеря. Они спешно рыли окопы и заваливали подступы к ним срубленными кустами и молодыми деревьями. Со стороны дороги, ведущей в центральные области острова, устраивались на ночлег под открытым небом греческие наемники и сицилийцы. Только со стороны римского лагеря было открытое пространство, заваленное грудами трупов и оружия.

Ближе к ночи стараниями Мемнона, Алгальса, Сатира, Думнорига и других командиров среди трех тысяч воинов, оставшихся от двух разбитых легионов, был наведен порядок. Все они были распределены по центуриям и манипулам. Было составлено двадцать пять манипулов по сто двадцать человек в каждом. Недостающих командиров выбирали сами воины.

В лагере находилось около двух десятков повозок с дротиками, изготовленными в Триокале. Френтан, отправляясь в поход, приказал взять их с собой. Теперь они должны были стать наиболее спасительным средством в предстоящей вооруженной борьбе. Дротики, а вместе с ними и заостренные метательные камни воины сносили ближе к частоколу, складывая все это в кучи по всему периметру лагеря.

Ночью поднялся ветер. Сквозь его шум и свист со стороны равнины доносились протяжные стоны умирающих.

Когда совсем стемнело, Мемнон послал к месту ожесточенного дневного сражения несколько сот человек из тех, кто потерял оружие. Они должны были, соблюдая тишину, добыть себе мечи и щиты, а также собрать как можно больше неповрежденных копий и дротиков…

Глава третья Задержка Лукулла под Скиртеей. – Стратегемы 96 осаждающих и осажденных

Диодор писал: «Римляне одержали блестящую победу, так как бежали и войска Трифона, и он сам. Много народу было изрублено во время бегства, так что общее число убитых было не меньше двадцати тысяч. Остальные под покровом ночной темноты бежали в Триокалу, хотя претору было бы легко уничтожить и этих, если бы он их преследовал».

Впоследствии Лукулла обвиняли в том, что он, одержав решительную победу над мятежниками, не довел до конца их разгром в самый день сражения. По мнению многих, он должен был бросить на врага всю свою конницу и преследовать бегущих до самой Триокалы.

Но справедливости ради надо отметить, что Лукулл лишен был возможности преследовать противника по всем правилам военного искусства, потому что в самый разгар сражения он, опасаясь, как бы мятежные рабы, имевшие большой успех на своем правом фланге, не ворвались в его лагерь, послал против них почти всех имевшихся у него всадников. Преследование же беглецов пешими солдатами в направлении Триокалы продолжалось недолго. Только легковооруженные союзники настигли и перебили около трех тысяч повстанцев. Римляне и латиняне в этом деле не участвовали из-за своего тяжелого вооружения.