Триокала. Исторический роман

Клептий одним из первых получил удар камнем в голову и, оглушенный, свалился с коня. Его спас от верной смерти крепкий железный шлем. Контуберналы, соскочив с коней, прикрыли легата своими щитами, но вскоре Клептий получил еще одну рану: прилетевший со скалы дротик с кремневым наконечником вонзился ему в бедро.

Легионеры, подняв над головами щиты, продолжали двигаться вперед. Хвост когорты остановился перед входом в ущелье.

Военный трибун Варгунтей, принявший на себя командование вместо раненого легата, послал против засевших на скалах мятежников латинских добровольцев, и те полезли наверх по крутым склонам, прикрываясь щитами от летевших им навстречу камней.

Несмотря на этот сыпавшийся со скал каменный град, Варгунтей провел по ущелью шесть манипулов тяжеловооруженных и две сотни акарнанских пращников. Он намеревался обойти мятежников с тыла, но не успели римляне выбраться из ущелья, как вдруг увидели прямо перед собой сомкнутый строй врагов, ощетинившийся копьями, – это приближался в боевом порядке двухтысячный отряд Мемнона.

Варгунтей приказал своим солдатам выстраиваться для битвы. Вперед он послал пращников, которые стали осыпать наступающих врагов свинцовыми пулями и успели выбить из их рядов несколько десятков человек. Но восставшие уже перешли на бег, готовя к броскам свои копья. Пращники поспешно отступили через интервалы строившихся в боевой порядок тяжеловооруженных.

Легионерам не удалось вовремя сомкнуть свою боевую линию. Беглые рабы с руганью и проклятиями стали метать в римлян копья, а затем, обнажив мечи, сошлись с ними в ближнем бою. Произошла недолгая, но ожесточенная резня. Трибун Варгунтей получил оглушающий удар в голову, нанесенный ему кем-то из повстанцев. Легионеры с трудом выхватили трибуна из свалки дерущихся.

Римляне не могли противостоять бешеному напору втрое превосходящих сил противника и отступили в ущелье. Но так как повстанцы, засевшие на скалах, тут же стали забрасывать их камнями и дротиками, легионеры обратились в бегство, прикрывая головы щитами и теряя оружие. Мемнон, Сатир, Думнориг и еще около двух сотен самых храбрых и сильных бойцов преследовали их по пятам до тех пор, пока объятые страхом беглецы не смешались с четырьмя когортами латинян, стоявших в разомкнутом строю перед входом в ущелье.

Мемнон и Думнориг, возглавлявшие толпу разъяренных преследователей, сходу вступили в новый бой. На помощь им пришли воины Алгальса и Лукцея, которые в беспорядке спускались с крутых склонов холмов, охватывая римлян с флангов.

Латиняне, пропустив через свои ряды бегущих римлян, сомкнули строй и стали драться с большим упорством. Хорошо вооруженные и обученные, они долго сдерживали яростный натиск врагов, но им негде было равернуть свои силы. Теснимые с трех сторон, они стали отходить к перевалу. Легионеры, потерявшие оружие во время бегства, разбегались кто куда. Только около полутора тысяч римлян и их союзников, отступив в относительном порядке, заняли высокий скалистый холм у самого перевала. Здесь они с большим трудом и немалыми потерями отразили натиск беглых рабов, и те прекратили сражение.

Раненого легата легионеры втащили на вершину холма и уложили на носилки. Трибун Варгунтей, уже оправившийся от удара в голову, продолжал командовать и не терял присутствия духа. Благодаря его хладнокровию и распорядительности римское войско в этот день было спасено от полного уничтожения.

Но победа восставших была впечатляющей. Добычей их стал весь войсковой обоз римлян и даже складная походная кровать самого преторского легата В руки победителей попали восемь знамен римских манипулов и девять знамен союзников.

Римляне оставили в ущелье около четырехсот человек убитыми. Разбежавшихся в панике было вдвое больше. Восставшие потеряли около сотни убитыми и столько же ранеными.

Думнориг вышел из боя с разбитым щитом и легким ранением в грудь.

Мемнон и Сатир не получили ни царапины. Только щит у последнего в нескольких местах был продырявлен метательными снарядами. Рядом с умбоном101 свинцовый шарик пробил медную пластину и застрял в ней. Тарентинец вывернул шарик острием кинжала, подержал его на ладони и усмехнулся: на свинцовой пуле еще можно было различить нацарапанную надпись по-латыни: «Будь здоров» – плод солдатского остроумия.

От захваченных в плен врагов стало известно, что Лукулл той же ночью, в какую повстанцы, применив военную хитрость, покинули область Скиртеи, повел основные свои силы к Триокале. Этим и объяснялось, почему римляне не использовали в преследовании отряда Мемнона конницу, которую претор также увел с собой.

– Что делать с пленными? – спросил александрийца Сатир.

– Сколько их?

– Около двухсот. Из них восемьдесят римлян, остальные сицилийцы и уроженцы Италии.

– Римлян сбросить со скалы, остальных будем использовать в качестве обозных рабочих, – приказал Мемнон.