Триокала. Исторический роман

На следующий день, после похорон павших, Мемнон с сотней всадников отправился в Катану, чтобы отдать последние распоряжения Лукцею, которого он решил оставить в городе начальником гарнизона, и заодно проститься с Ювентиной.

Слух о победе восставших докатился до Катаны раньше, чем туда прибыл александриец.

У главных ворот его с восторгом встречали воины Лукцея и даже некоторые из катанских граждан, сочувственно относившихся к войне рабов против римлян.

Мемнон, не обращая внимания на сыпавшиеся отовсюду приветствия, подозвал к себе Лукцея и сказал ему, что завтра же поведет войско к Триокале, а его он назначает начальником гарнизона Катаны.

– Я уже отрядил тебе в помощь три манипула. Вечером они будут здесь вместе с несколькими сотнями раненых. Это все, чем я могу пополнить твой отряд. Не забывай о самом главном. Тебе и твоим людям предстоит восстановить разрушенную стену у северных ворот. Постарайся удержать город, который очень важен для нас. Мы уже говорили с тобой об этом. Когда покончим с Лукуллом, Катана будет главным пристанищем для наших кораблей. Здесь мы будем ближе к Сикульскому проливу, чем в Мотии…

В это время сквозь толпу к Мемнону протиснулся Алтемен, раб Лонгарена.

– Мой господин приглашает тебя к обеду, славный Мемнон, – почтительно произнес он.

– Передай своему господину мою благодарность за приглашение, но, к сожалению, у меня нет времени, – покачал головой александриец. – Я должен навестить жену в загородной усадьбе…

– Она вернулась в город и ждет тебя в доме господина, – перебил Алтемен.

– Тогда идем немедленно, – встрепенулся Мемнон и повернулся к стоявшему рядом Керату, начальнику своей охраны:

– Я скоро вернусь… только попрощаюсь с женой.

Глава шестая Осада Триокалы

Лукулл, осадив Триокалу, только десять дней провел в своем главном лагере.

Поначалу он упивался своей победой под Скиртеей, рассылая письма Метеллу (в первую очередь), друзьям-сенаторам и, конечно же, Посидонию, который после длительного путешествия по Греции вернулся на Родос, свою родину. Как об этом говорилось ранее (в первой книге нашего повествования), Лукулл давно поддерживал с ним переписку. Ученый-родосец взялся за написание всеобщей истории, поставив перед собой цель продолжить фундаментальный труд Полибия, который охватывал период от Первой Пунической войны до разрушения Карфагена. Он понимал, что ему предстоит описывать события, коим сам он будет свидетелем, поэтому живо интересовался всем, что происходило в Риме и в Италии. Он вел переписку со многими образованными римскими аристократами, особенно с Метеллом Нумидийским и Лукуллом, который подавал большие надежды как будущий консул и главный соперник Мария. Посидоний уже получил от Лукулла интересные материалы, касающиеся войн римлян во Фракии и в Галлии. Лукулл же надеялся, что Посидоний подробно опишет его деяния, начиная от подавления им двух мятежей рабов в самой Италии и в Сицилии. Римлянин не сомневался, что слава победителя в войне с сицилийскими рабами в Сицилии достанется именно ему. В своем письме Посидонию он с нескрываемым самохвальством сравнивал свою победу под Скиртеей с битвой при Метавре102, особо подчеркивая, что его войска истребили больше врагов, чем потерял Гасдрубал.

На самом деле все обстояло совсем непросто. Триокала оказалась более мощно укреплена, чем представлял себе римский претор. Осада ее могла затянуться надолго, возможно, на весь срок его сицилийского наместничества. Он впервые подумал о том, что его успехами в провинции может воспользоваться преемник. Разумеется, он отгонял от себя мысль об этом. Он надеялся на продление своих полномочий при поддержке партии оптиматов и своего шурина, который продолжал пользоваться в сенате большим влиянием.

Вид неприступного города вызывал у Лукулла раздражение. По характеру и привычке к роскоши новый претор Сицилии мало отличался от своего предшественника – лагерная жизнь его угнетала. Лукуллу пришла в голову мысль (такая же простая, какой летом прошлого года соблазнился Лициний Нерва), что его присутствие под осажденным городом не так уж обязательно. Его заслуженные военные трибуны прекрасно знали свое дело и могли без него успешно справиться с поставленными перед ними задачами.

Триокала в короткий срок была окружена со всех сторон укрепленными лагерями и заставами. Вылазки мятежников неизменно заканчивались для них большими потерями. Правда, и среди осаждавших росло число раненых и больных. Войско претора за два месяца после победы при Скиртее сократилось до двадцати пяти тысяч воинов. Но Лукулл разослал во все сицилийские города и некоторые города юга Италии письма с требованием о присылке подкреплений.