Триокала. Исторический роман

Именно в это время в бухте Улисса бросила якорь «Амфитрита», навархом которой был Мамерк Волузий. Вместе с либурной к берегу пристали восемь однопалубных миапаронов.

Старик Блазион занемог и остался на Крите. По его рекомендации Требаций назначил Мамерка командовать «Амфитритой» и отрядом из восьми кораблей. Мамерку предстояло идти к Эгатским островам, жители которых платили пиратам дань. Требаций обещал прислать ему еще одиннадцать кораблей.

Пираты помогли спуститься с борта «Амфитриты» двум мужчинам и трем женщинам. Это были захваченные у Гиппония пленники и пленницы. На глазах у них были повязки. Женщины были молоды и роскошно одеты. Из мужчин один был толстый старик, второй же, молодой и стройный, судя по узкой пурпурной кайме его туники, принадлежал к блистательному сословию римских всадников.

– Всех в крипту! – приказал Мамерк Волузий.

Пираты повели пленников и пленниц в «пещеру циклопов».

Матросы с «Амфитриты» заполнили весь двор усадьбы. Гостей принимали хромой гигант Гераклеон и его друзья-инвалиды.

– Зови рабов, Гераклеон! – весело крикнул Мамерк. – Пусть несут вино и закуску. Надо возблагодарить Юпитера Диктейского за первую нашу удачу в этом году.

– Ты радуешься, словно захватил в плен самого претора Антония! – улыбаясь, заметил Гераклеон.

Мамерк сделал презрительный жест рукой.

– Зачем он мне, когда в моих руках его любимая дочь! – торжествующе произнес он.

– Шутишь! – поразился Гераклеон.

– А вместе с нею ее муженек с сестрой… Знаешь, кто они? Сын и дочь самого принцепса сената Марка Эмилия Скавра…

– Представляю, как этот краснобай Антоний будет рвать на себе свой лазоревый плащ, когда обо всем узнает! – воскликнул Марций Монтан.

– Еще бы! – язвительно подхватил Веллей. – Какая неожиданность для флотоводца в самый разгар его приготовлений к походу! Дочь и зять в плену у пиратов! У Антония немало злопыхателей в Риме. Эта новость немало их позабавит.

– И все благодаря нашему другу Гаю Цестию, – заговорил Мамерк. – Это он подсказал нам, какие жирные мурены сами плывут в наши сети.

– Потрясающе! – с восхищением произнес Гераклеон. – Но как это все произошло?

Пока рабы и рабыни расставляли на столе чаши с вином и блюда с холодными закусками, Мамерк с удовольствием рассказывал:

– Мы задержались севернее Гиппония, чтобы посмолить днища наших кораблей, а Цестий купил в деревне мула и поспешил дальше: ему нужно было принять наследство покойного Сальвидиена в Кайете, так как старик именно на его имя составил свое завещание. На закате дня он прибыл в Велию и уже успел хорошенько поразвлечься в лупанаре, как вдруг пронесся слух, что в гавани бросила якорь римская трирема, с которой на берег сошли отпрыски знатнейших патрициев – сын принцепса сената с женой и сестрой. Такого счастливого случая наш Цестий не мог упустить. Он еще не знал, что женой патриция была дочь самого Марка Антония, который ныне готовит Мизенский флот к походу против нас. Но Цестий разузнал, что трирема следует в Сицилию и вовремя нас предупредил…

Мамерк одним духом осушил чашу с вином, после чего хлопнул по плечу Субрия Флава:

– Ну что, старый бахвал, любящий приврать о своих былых подвигах? – расхохотался он. – Придется тебе признать, что нынешняя молодежь совсем недурно управляется со своими делами… А ну, все к столу! Отметим как следует нашу удачу! И пусть выйдет к нам красавица Ювентина, которая сумела обворожить храброго Мемнона Александрийца… Вы слышали? Ведь это он, сколотив целое войско из рабов, сначала наголову разбил двух помощников претора Лукулла, а потом и его самого заставил снять осаду Триокалы. Хотя я, признаюсь, всегда его недолюбливал, но теперь проникся уважением к его доблести… Ну-ка, Исалк! – обратился Мамерк к молодому рабу, прислуживавшему за столом. – Иди позови ее!

– Мы все успели полюбить эту замечательную женщину, – сказал Мамерку Гераклеон. – Мемнон, конечно, и сам хороший моряк, да и боец отменный, но далеко не всегда даже очень достойным людям попадаются такие жены, как она…

– Ну, а сам он? – спросил Мамерк с любопытством. – Не надоела ли она ему? Как-то я видел его здесь и обратил внимание на завитые волосы и гладко выбритые щеки этого щеголя. После этого я с трудом себе представляю, что такой красавчик может быть постоянен в любви.

– В мужское постоянство мало кто верит, но я не сомневаюсь в том, что Мемнон любит ее беззаветно, – с уверенностью заявил Гераклеон.

Вскоре появилась Ювентина. Она была нарядно одета и до того хороша, что все пираты восхищенно загудели.

– Привет всем! – молвила Ювентина и присела на скамью рядом с Гераклеоном.

Первыми возлияниями моряки почтили Юпитера Диктейского, Нептуна и Амфитриту, затем стали поминать товарищей, павших минувшей осенью в проливе Харибды. Снова вспомнили о Мемноне Александрийце, благодаря хлопотам которого Мамерк и семьдесят пиратов вырвались из сиракузских каменоломен.

Ювентина без интереса слушала этот разговор и выжидала момент, чтобы потихоньку уйти.