Триокала. Исторический роман

В Сицилии ему предстояла невероятно трудная кампания. Луций Лукулл сделал все, чтобы лишить его сколько-нибудь значительных средств для ведения войны. Осада Триокалы была снята, окружавшие ее укрепленные лагеря и заставы разрушены, тяжелые метательные орудия уничтожены, италийские и сицилийские солдаты распущены по домам. Вместе с одним легионом и шестью союзническими когортами, которые новый претор привел из Италии, и семитысячным войском, стоявшим под Гераклеей, он располагал всего четырнадцатью тысячами солдат. Причем Сервилию еще предстояло объединить свои силы, а это было делом непростым, потому что мятежники ничего бы не смыслили в войне, если бы не помешали ему в этом. Претор понимал, что Афинион, располагавший более чем двадцатитысячным войском, обязательно сделает попытку перехватить в пути его легион с шестью когортами союзников, чтобы навязать ему сражение, имея почти тройной численный перевес. Сервилий, конечно, мог укрыться со своими солдатами в одном из городов, чтобы избежать встречи с мятежниками, но это обрекло бы его на полное бездействие. В этом случае Афинион имел возможность надолго парализовать все его силы. Этого Сервилий допустить не мог и решился на рискованный план.

Перед тем как выехать к своему легиону, он договорился с Клептием, что тот будет вести за мятежниками неослабное наблюдение, и как только они всеми силами двинутся от Триокалы в восточном направлении, тоже снимется с лагеря и будет следовать за врагом, постоянно угрожая ему с тыла, но не вступая с ним в бой, пока не появится Сервилий со своим восьмитысячным войском. В этом случае, по замыслу претора, сами мятежники окажутся в ловушке, так как вынуждены будут сражаться на два фронта.

Предположение Сервилия о первоначальных действиях мятежников было верным. Афинион, узнав от Мисагена, совершившего со своими всадниками далекую рекогносцировку в сторону Леонтинской равнины, что от восточного побережья идет римское войско численностью около восьми тысяч человек, решил идти ему навстречу с основными своими силами. Мемнон и все стратеги единодушно его поддержали. Киликиец оставил в Триокале трехтысячный отряд во главе с Эвгенеем, а сам, как только стемнело, выступил с девятнадцатью тысячами воинов, двигаясь по удобной дороге в направлении Аллары, Цены и Агригента. Он надеялся, что ему удастся обмануть бдительность римлян, сосредоточенных под Гераклеей.

Войско шло всю ночь. Около полуночи повстанцы переправились вброд через Аллару и обошли с севера одноименный город, после чего двинулись по дороге к Цене. Утром они подошли к деревянному мосту, переброшенному через Галик, и, переправившись на левый берег, продолжили движение до самой Цены. Здесь Афинион дал воинам отдохнуть не больше трех часов, после чего повел войско по дороге на Агригент, рассчитывая встретиться с римлянами неподалеку от города.

Однако конные разведчики вскоре донесли ему, что римский легион на полпути между Коммицианой и Агригентом вдруг повернул на запад, двинувшись прямой дорогой на Цену. Видимо, римский военачальник решил, совершив этот маневр, разминуться с идущим ему навстречу противником. Афинион, поблагодарив всадников за хорошо проведенную разведку, тотчас свернул с дороги на Агригент и пошел трудной горной дорогой к реке Канне, которая уже обмелела и ее можно было перейти вброд. По расчетам киликийца, встреча с врагом предстояла теперь на левом берегу этой реки.

Повстанцы прошли скорым шагом около трех миль, когда их нагнали всадники, наблюдавшие за лагерем римлян под Гераклеей. Они сообщили, что все семь тысяч римлян еще на рассвете снялись с лагеря и уже миновали Цену, неотрывно следуя за Афинионом на расстоянии всего двух или трех миль. Киликиец понял, что обмануть римлян не удалось. Сначала он хотел броситься на преследующее его войско врага, но Мемнон сказал ему, что римляне, скорее всего, не примут сражения и отступят, запершись либо в Цене, либо в Анкире. Восставшие только потеряют время, а между тем подоспеет преторский легион, и они окажутся зажатыми врагом с двух сторон. Александриец советовал продолжать стремительное движение навстречу Сервилию.

– Встретим претора, как мы и рассчитывали, на левом берегу Канны, а преследующие нас бывшие лукулловы легионы можно задержать частью наших сил во время их переправы через реку, – предложил он Афиниону, внимательно разглядывая карту. – Для этого хватит четырех тысяч воинов, и я готов их возглавить. Пока мои люди будут биться на Канне, ты успеешь разделаться с претором и прийти ко мне на помощь.

– Будь по-твоему, – решился Афинион. – Не отступать же перед врагом, имеющим вдвое меньше сил, чем у нас.

Через два часа войско подошло к реке. Сохраняя походный порядок, повстанцы переправлялись вброд на левый берег и продолжали движение на восток. У переправы остались только четыре тысячи воинов под командованием Мемнона.

Примерно через час разведчики предупредили Афиниона, что впереди враг. Киликиец приказал командирам строить войско в боевой порядок.