Триокала. Исторический роман

Через десять дней он убедился, что опасался не напрасно. В одной из харчевен он услышал разговор о прибытии в Сиракузы римского корабля во главе с преторским легатом, который произвел расследование и подверг пыткам рабов в одной из гостиниц на Ортигии. У Видацилия не оставалось сомнений, что именно в его «Аретусе» римский легат проводил дознание. Вскоре он точно узнал, что не ошибся.

И тогда Видацилий принял решение навсегда покинуть Сиракузы. Из Даскона он пешком отправился в Бидис, купил там молодого лошака и верхом продолжил путь на север вдоль побережья, намереваясь сначала посетить друга своего Геренния в его имении близ Катаны и после этого перебраться в Тиндариду, где жил его родной брат, тоже бывший пират.

Видацилий всем нутром чувствовал, что на этот раз римляне всерьез взялись за пиратов и пора уже ему найти скромное пристанище в какой-нибудь глуши, доживая там свой век на те деньги, которые удалось скопить.

Когда Видацилий добрался до Убежища, Геренний и все обитатели усадьбы находились в совершенном неведении относительно того, какие тучи собираются на горизонте их привычного благополучия. О приготовлениях претора Антония в Мизенах они еще не знали.

Глава пятая Заложницы

Сообщение Видацилия о том, что римляне учинили разгром в его гостинице, поначалу не произвело особенно большого впечатления на Геренния. Он был далек от мысли, что и его усадьбе может грозить такая же опасность. Сочувственно выслушав своего друга, который и ему настоятельно советовал «сниматься с якоря», старик высказал свое мнение о сложившейся ситуации.

– Жаль, что ты потерял «Аретусу», – сказал он. – Виной всему, конечно, доносчики, чтоб им пропасть! Решили заработать у римлян свободу и получить вознаграждение за предательство! Ничего! Когда-нибудь доберемся до них! – с угрозой закончил он.

– Вы уж постарайтесь разыскать негодяев, – злобно скрипнул зубами Видацилий. – В мешок их вместе с гадюками и шелудивыми псами, на корм рыбам и крабам!

– Но откуда этим двоим знать про Убежище? – вслух размышлял Геренний. – Мои люди частенько посещают таверны Катаны и Абрикса, прислушиваются, о чем в них судачат тамошние моряки. Будь на мне даже тень подозрения, не стали бы они молчать – заговорили бы обязательно. Но пока все тихо. Вот и Ювентина ни о чем таком не слышала, а ведь она постоянно наведывается в Катану, посещает там театр и вообще крутится среди горожан, прислушиваясь к их болтовне.

– Что ж! Мое дело предупредить тебя! – сказал Видацилий, думая о будущих невзгодах собственной жизни.

– Если хочешь, оставайся у меня! Здесь ты никому не будешь в тягость, – предложил Геренний.

– От всей души благодарю тебя, мой друг, но я поеду. Тянет меня к брату – давно уж не виделись. Прощай! Пусть боги тебя охраняют, добрый Геренний!

После отъезда Видацилия Геренний все же крепко задумался. В глубине души он соглашался с опасениями старого приятеля. Он поймал себя на мысли, что ему до боли в сердце не хочется расставаться с усадьбой. Геренний провел в ней около четырех лет. Здесь он впервые ощутил себя настоящим хозяином, о чем так мечтал еще в Риме, когда Тиберий Гракх поднял неимущих плебеев на борьбу за землю. Но благородного трибуна убили оптиматы, и ему, безродному пролетарию, пришлось искать спасения в Пергаме, у гелиополитов Аристоника. Потом, когда восстание гелиополитов было подавлено и Требаций предложил изгнанникам заняться морским разбоем, Геренний последовал за ним без колебаний. Отчаяние и ненависть руководили им тогда. Так и состарился он на тяжелой морской службе. Требаций по дружбе помог ему обосноваться в этом благодатном краю. Много тепла и света, ласковое море. Что еще нужно старому человеку? Пираты на весьма выгодных условиях доставляли в Убежище ценные и ходовые товары, которые он потом сбывал в сицилийских и италийских городах. Он имел пять процентов с продаж, и это давало ему хороший доход. Впрочем, он никогда не забывал о том, кто он, и в любой момент готов был к самому худшему. Судя по всему, этот момент настал.

Нужно отдать должное благоразумию Геренния, так как он, взвесив все pro et contra, решил оставить усадьбу, хотя и с тайной надеждой когда-нибудь вернуться обратно. Собрав на сходку всех обитателей виллы, он сообщил им о грозящей опасности и объявил, что решил перебраться в область одного из городов на адриатическом берегу. По его словам, он уже давно взял там в аренду участок земли, на котором всем им придется добывать жизненные средства в поте лица своего.

– Но это лучше, чем попасть в лапы преторских следователей и под пытками отвечать на их дурацкие вопросы, – говорил он. – На «Дельфине» места хватит всем. А там будет видно. Придет время, когда утихнет весь этот шум, и мы еще, может быть, вернемся сюда.

– Как прикажешь, Геренний, – с покорным видом высказался Марций Монтан.

– Нам ли тебе давать советы. Поступай, как считаешь нужным, – со вздохом произнес Гераклеон. Он, как и Геренний, тоже всей душой был привязан к имению.