Триокала. Исторический роман

– А как ты считаешь, Сирт? – обратился Мемнон к африканцу.

– Я не возражаю, – ответил тот.

– Тогда в путь! – сказал Мемнон. – А я соберу всадников и полечу вслед за вами. Уже завтра вечером я должен быть в загородной вилле Лонгарена. Римляне, конечно, могут не согласиться производить обмен под Катаной, занятой отрядом Лукцея. Тогда пусть сами укажут подходящее для них место.

Сирт и Астианакс, не теряя времени, тотчас пустились в дальнюю дорогу, взяв с собой запасных лошадей. Время от времени пересаживаясь с одной лошади на другую, они гнали их весь остаток дня и всю ночь, дав им пятичасовой отдых только под Энной, в заезжем дворе. Сами они легли под крышей сеновала и проснулись около полудня.

– Знаешь, почему я решил ехать вместе с тобой? – говорил Астианакс африканцу, когда они взнуздывали лошадей. – Не только потому, что хочу принять личное участие в спасении Ювентины за ее подвиг, который она совершила, когда помогла нам бежать из Рима…

В этом месте своей речи молодой галл немного замялся, словно подыскивая нужные слова.

– Не только? – переспросил Сирт и с любопытством взглянул на своего спутника.

– Ты, конечно, слышал, как Ювентина увела нас в ту ночь из Рима на альбанскую виллу бывшего своего господина, – снова заговорил Астианакс, порозовев лицом.

– Об этом мне рассказывали и Ювентина, и Мемнон…

– Так вот. На вилле ланисты Аврелия я встретил девушку… она была подругой Ювентины, обе они родились в этой деревенской глуши…

– Кажется, я догадываюсь, – прервал Сирт. – Это была Акте. Ювентина часто мне о ней рассказывала. Этой весной она появилась в Убежище, и все обитатели виллы были поражены ее красотой.

– Да, это Акте, – продолжал Астианакс, густо покраснев, когда произносил имя девушки. – Лишним будет говорить, что никогда прежде я не встречал такой красавицы. Я ей так и сказал, когда впервые заговорил с ней. Она была такой чистой, такой целомудренной. До сих пор не могу забыть того блаженного состояния, когда обнял и поцеловал ее… Вот и все, казалось бы. Потом я о ней нередко вспоминал. Разве мог я подумать, что когда-нибудь еще раз встречу ее? С той поры, как Мемнон рассказал мне, что Ювентина и Акте снова вместе, ничего не могу с собой поделать… все время думаю о ней.

– Если не ошибаюсь, с тех пор, как вы расстались, прошло около двух лет? – спросил Сирт.

– Верно… Ты хочешь этим сказать, что и она, и я сильно изменились за это время?.. Но мне кажется, что на этот раз судьба не должна разлучить нас. Я увезу ее с собой в Триокалу, если она не забыла мой единственный поцелуй…

– Открою тебе тайну, – сказал Сирт. – Акте тоже вспоминала о тебе…

– Шутишь! – воскликнул молодой галл.

– Нисколько… Мне сказала об этом Ювентина. И ты совершенно правильно поступил, решив явиться к своей избраннице в роли освободителя и спасителя.

До Катаны оставалось около сорока римских миль, которые они проскакали менее чем за четыре часа. Около полудня Сирт и Астианакс въехали в город. Там они встретились с самнитом Лукцеем, который уже более десяти месяцев, выполняя приказ Мемнона, удерживал Катану в своих руках, причем сумел наладить хорошие отношения с проагором и всеми членами совета Катаны. Три тысячи своих воинов он держал в лагере, за пределами городских стен. В самом городе было не более семисот воинов. Жители только удивлялись тому, что вчерашние рабы вели себя не менее дисциплинированно, чем римские легионеры или наемные греческие солдаты. Случаев грабежей или насилий не было.

В Катане Сирт и Астианакс не задержались больше трех часов. Лукцей угостил их скромным обедом. Попрощавшись с самнитом, они сели на коней и отправились по дороге на север, вдоль побережья.

Вскоре путники остановились возле сожженной дотла усадьбы.

– Конец Убежищу, – мрачно констатировал Сирт, оглядывая пепелище.

– Я все думаю… Может быть, римляне увезли наших женщин не в Мессану, а в Сиракузы? – с озабоченным видом спросил Астианакс.

Сирт стал рассуждать:

– Нет, когда я простился с Ювентиной, то погнал коня в сторону Этны и вскоре остановился у высокого холма. Взобравшись на него, я увидел, что над бухтой поднимается черный дым, а римские корабли идут вдоль берега на север. Стало быть, наших пленниц могут держать в Абриксе, Тавромении и Мессане, но только не в Сиракузах… Нет, я думаю, их все-таки увезли в Мессану. Геренний мне говорил, что именно там обосновался легат претора Антония, который руководит судебными разбирательствами по делам пиратов и беглых рабов…

– Ты хочешь обратиться прямо к нему? – вопросительно взглянул молодой галл на Сирта.

– Разумеется… Хотя римлянин с удовольствием пригвоздил бы нас обоих к крестам, ему придется, смирив гордыню, вести с нами переговоры об обмене заложников из знати. Имея заложниками сразу трех римских сенаторов, мы можем смело явиться даже в Рим, к самим консулам.

И всадники поскакали дальше на север.

За восемь часов, проехав мимо Абрикса, Ациса, Тавромения, Каллиполя и Тамариция, путешественники еще до заката прибыли в Мессану, но идти на прием к римскому легату они вскоре передумали.