Триокала. Исторический роман

– Ваши опасения понятны, – отвечал Мемнон. – Но можете быть спокойны: с нашей стороны не будет обмана. Мы за честный обмен этих трех знатных римлян, взятых нами в плен, на троих девушек, захваченных вами. Надеюсь, они в добром здравии, но должен предупредить, что если хотя бы одна из них подверглась пыткам или насилию, все пленные римские граждане, находящиеся в Триокале, будут распяты на крестах.

Последние слова Мемнон произнес с мрачной угрозой.

Скавр поспешил заверить, что с пленницами обращались хорошо, в чем Мемнон скоро сам сможет убедиться, и выразил надежду, что в дальнейшем можно будет продолжить благое дело по освобождению всех римлян за выкуп.

– Мы не раз предлагали вам обмен пленных на оружие, но вы отказывались, а деньги нам не нужны, – хмуро ответил Мемнон.

На этом переговоры закончились. Марк Скавр повел свой отряд к берегу моря южнее города. Там он приказал всадникам спешиться. К этому берегу Гратидий должен был привести свои корабли.

Остаток дня прошел в ожидании, но в море так и не появилось ни одного паруса. Небо постепенно заволакивало тучами. Дул порывистый ветер. Ночью началась гроза. Сверкали молнии и гремел гром. От моросившего дождя плащи и туники людей промокли насквозь…

Утром от римлян к Мемнону, который по-прежнему находился в усадьбе Лонгарена, прискакал гонец. Он сказал, что Марк Скавр хочет сообщить ему что-то очень важное и ждет его с пятью всадниками на морском берегу у храма Посейдона.

Мемнон, взяв с собой пятерых всадников, прискакал к назначенному месту с недобрым предчувствием.

– Что случилось? – спросил он Скавра, лицо которого было бледнее мрамора.

– Произошло непредвиденное, – заикаясь от волнения, сказал Скавр. – Пираты уничожили наши корабли, на одном из которых были Ювентина и ее служанки. Об их судьбе ничего не известно…

– Будьте вы все прокляты! – в ярости закричал Мемнон, чувствуя, как сердце его сжимает отчаяние: – Какие пираты? Критские? Киликийские? – быстро спрашивал он.

– Точных сведений нет, но спасшиеся матросы сообщили, что с пиратских кораблей доносились ругань и крики на латинском языке. Я полагаю, это были люди Требация…

Неожиданная весть потрясла Мемнона. Он лихорадочно соображал. Оставалась надежда, что Ювентина и девушки живы, но если они попали в руки киликийцев, то те могли увезти пленниц на Делос и там продать, что было бы непоправимой бедой. В этом случае женщины могли пропасть бесследно. Когда-то даже римляне не смогли разыскать большинство своих солдат, которых захватил и затем продал в рабство Ганнибал, хотя поиски их велись по всем странам от имени римского сената, обещавшего владельцам, купившим римских граждан, возместить их стоимость115. Догадается ли Ювентина, если она и ее подруги попали к киликийцам, уговорить их, чтобы они послали в Триокалу своих гонцов, обещая за себя большой выкуп? Но больше всего обнадеживало то, что на римские корабли напали не киликийцы, а пираты Новой Юнонии. Это была соломинка, за которую ухватился Мемнон, решивший немедленно отправиться на Крит. Незадолго до похорон Сальвия в Мотию вернулся Катрей с тридцатью пятью кораблями. На них и рассчитывал Мемнон. Он решил как можно скорее добраться до Мотии. Там он намеревался снарядить несколько кораблей и повести их к Криту. Александриец не сомневался, что со стороны Афиниона, Катрея и других высших командиров, которые дорожили дружбой с ним, он найдет понимание и поддержку.

Когда Скавр напомнил Мемнону, что в руках у него Сирт и Астианакс и что он отпустит их не иначе как в обмен на Фонтея Капитона и Тукция Сентина, в сердце александрийца закралось подозрение: а не выдумана ли римлянами вся эта история с пиратами? Но друзей нужно было выручать. Поэтому Мемнон согласился на обмен, но с условием, что за Сирта и Астианакса он отпустит только одного из пленников. Скавр, поколебавшись, ответил на это согласием, причем удивил Мемнона тем, что выбрал для обмена Фонтея Капитона (александриец не мог знать, что тот был близким другом Скавра). Скавр же пояснил, что отец молодого человека не так богат, чтобы прислать за него выкуп, а сенаторов могут выкупить за счет государства.

Когда Сирт и Астианакс присоединились к отряду Мемнона, тот повел всадников от моря по кратчайшему пути к Мотии.

К Лукцею Мемнон отправил гонца, чтобы предупредить самнита, что в Катану он не вернется в связи с постигшей его бедой. Ранее он объявил о своем решении остаться в Катане и там готовиться к походу на Мессану, призывая к восстанию рабов восточного побережья острова.

Судя по карте, отряду Мемнона предстоял путь протяженностью не менее ста семидесяти пяти римских миль. Самая короткая дорога к юго-западному берегу острова вела через перевалы Терейских гор к Месопотамию. Оттуда путь лежал вдоль берега моря по хорошей дороге до самой Гераклеи. Всадник, не жалея коня, мог преодолеть все это расстояние за два-три дня.