Триокала. Исторический роман

Почти всю эту ужасную ночь слышны были только рев ветра и грохот моря. Две уцелевшие мачты трещали в своих скрепах. Громадные волны перекатывались через осевшую в воду корму. Нос же, наоборот, был приподнят, из чего Мамерк заключил, что течь находится в кормовой части судна. Несколько матросов спустились в заполненный водой трюм, чтобы обследовать днище. Им пришлось много раз нырять, пока не удалось обнаружить и законопатить щель, из которой в трюм поступала вода.

Пираты в течение нескольких часов вычерпывали воду из трюма с помощью ведер, которые они передавали из рук в руки. Гребцы изо всех сил налегали на весла. Мамерк перебрался ближе к кормовым матросам и зычным голосом отдавал им команды, следя за тем, чтобы нос корабля был все время направлен навстречу волнам.

Ближе к рассвету ветер начал слабеть, и небо расчистилось от туч. Усыпанное звездами, оно вдохнуло в сердца мореплавателей надежду. Как только солнце поднялось над чертой горизонта, Мамерк снова повел «Амфитриту» курсом на север, как и перед началом бури. Других кораблей не было видно: либо их далеко отнесло ветром, либо все они погибли.

В полдень Ювентина, Леена и Акте выбрались из кастерия, чтобы воздать благодарственную молитву перед деревянным изображением Амфитриты. Со страхом глядя на всхолмленную ветром равнину моря, они преклонили колени и благодарили богиню за спасение.

За три часа до заката показалась земля. Это была южная оконечность Пелопоннеса – мыс Тенар, от которого до Крита оставалось около ста пятидесяти римских миль. Здесь наварх решил остановиться, чтобы поставить новую мачту и тщательно просмолить днище корабля.

Во вторую половину дня матросы и гребцы «Амфитриты» вытащили корабль на песчаную кромку берега. Немного передохнув, пираты принялись за починку корабля.

Десять матросов, которых Мамерк снабдил деньгами, ушли на поиски какой-нибудь деревни, где можно было бы закупить провизию, потому что на корабле не осталось ни еды, ни пресной воды: все, что находилось в трюме, было испорчено морской водой.

Вечером матросы вернулись, сгибаясь под тяжестью мешков, наполненных печеным хлебом, головками сыра, вяленой рыбой и кувшинами с вином. Все это было куплено ими в деревне, которую они нашли приблизительно в шести милях от берега.

Перед самым наступлением темноты все необходимые работы на «Амфитрите» были закончены. Матросы тщательно просмолили днище корабля и поставили новую мачту, изготовив ее из цельного ствола сосны, срубленной в находившейся поблизости роще.

Ночь выдалась необычайно тихой. Ювентина, Леена и Акте, съев по куску хлеба с сыром и выпив немного вина, устроились в расщелине одной из скал неподалеку от моря и, накрывшись куском холста, впервые за все дни плавания уснули крепким сном.

С первыми лучами солнца пираты стащили корабль на воду.

При полном безветрии «Амфитрита» взяла курс на юго-восток. На малой скорости Мамерк рассчитывал к рассвету следующего дня достигнуть западной оконечности Крита.

Однако еще до полудня задул свежий попутный ветер. Эту внезапную перемену погоды на корабле расценили как великую милость богов. Все славили Посейдона, Амфитриту и других морских божеств, обещая им по возвращении на Крит обильные жертвоприношения.

Чтобы увеличить скорость корабля, Мамерк приказал поставить на всех трех мачтах дополнительные паруса. Матросы с безукоризненной точностью выполняли все команды своего наварха. В скором времени на «Амфитрите» не осталось ни одного клочка холста, который не надувался бы ветром. Теперь корабль шел с предельной скоростью, и повеселевший Мамерк заявил, что если ветер не переменится, можно уже вечером готовиться к ночевке на Крите.

Так оно и произошло. Незадолго до заката показались окрашенные багровыми лучами заходящего солнца обрывистые критские берега. Либурна, миновав Фаласарны и Холодный мыс (с давних времен его еще именовали Бараньим Лбом), вошла в залив шириной в три стадия. Это была гавань расположенного неподалеку города Лисс. Гавань была заполнена торговыми кораблями. «Амфитрита» едва успела бросить в ней якорь, как наступила ночь. Мореплаватели с радостью предвкушали отдых в Новой Юнонии. До нее оставалось около семидесяти пяти миль пути вдоль южного побережья острова.

Ночь прошла спокойно. Мамерк, спавший на верхней палубе, проснулся, когда небо только начало светлеть. Он тотчас поднял матросов, дав им полчаса на то, чтобы позавтракать, после чего приказал поднять якорь.

За пять часов при встречном ветре либурна достигла Срединного залива с впадавшей в него рекой Электрой. Здесь была стоянка флота Новой Юнонии. Многие корабли, в основном миапароны и дикроты, были вытащены на каменные дамбы. Некоторые из них стояли со сломанными мачтами, свидетельством недавней бури.

Со всех кораблей «Амфитриту» встречали приветственные крики эвпатридов моря.

Либурна пристала к одному из многочисленных причалов, сооруженных из скальных обломков. Над ними высились грозные утесы. Крепость стояла в нескольких стадиях от берега. Со стороны моря ее почти не было видно…