Триокала. Исторический роман

Мемнон хотел в тот же день добраться до Месопотамия и только там дать отдых лошадям, но Сирт, хорошо знавший местность, убеждал его сделать остановку возле Акр или Касмен. Близилась ночь, а до Месопотамия оставалось не менее двадцати восьми миль.

Сирт оказался прав. Отряд успел засветло миновать Акры. Ночь застала всадников под Касменами, где им пришлось спешиться.

Отряд расположился прямо возле дороги, в четырех стадиях от города, в котором уже знали о появлении мятежников. Там думали, что это передовой отряд разведчиков, за которым двигается целое войско. Поэтому все въездные ворота были заперты, а солдаты гарнизона и вооруженные обыватели поспешили на городские стены.

В это время на дороге со стороны Акр показались десять или двенадцать всадников, мчавшихся во весь опор.

– Я их знаю, – приглядевшись, сказал Сирт Мемнону. – Это всадники Лукцея.

– Похоже, они спешат сообщить нам что-то важное, – предположил Астианакс.

Всадники действительно принесли неожиданную весть, которая обрадовала всех, и в первую очередь Мемнона: они сообщили, что на самом закате в Катану прибыли корабли Катрея.

Командир прибывших всадников докладывал Мемнону:

– Корабли родосца уже вошли в гавань, когда Лукцей узнал от твоего гонца, что ты намерен идти в Мотию. Поэтому он сразу же послал нас следом за тобой.

В обратный путь отряд пустился, как только рассвело. На этот раз всадники берегли лошадей и прибыли в Катану только через шесть часов, сделав в пути две короткие остановки.

С Катреем Мемнон познакомился позапрошлой зимой во время одной из поездок в Эмпорий Сегесты. По пути туда он как-то заехал в Мотию, где его с радушием принял ахеец Скопад. В честь александрийца он устроил пир, пригласив на него всех старших командиров, и в их числе Катрея. Родосец Мемнону понравился. Моряки сразу нашли общий язык, беседуя о будущей роли флота восставших, о преимуществах либурнийских кораблей перед римскими биремами и даже триремами. Мемнон обещал тогда свое содействие в переговорах Катрея с киликийскими пиратами, у которых родосец хотел приобрести двухпалубные корабли. В разговоре с ним Мемнон также поведал Катрею о положениии дел на Крите. От него родосец узнал, что Кидония и Фаласарны в последнее время охотно принимают пиратов на службу во флоте. Позднее, когда Катрею пришлось увести свои корабли из Мотии, он вспомнил о своем разговоре с Мемноном и принял верное решение, отправившись на Крит, чтобы предложить фаласарнийцам свои услуги. Влившись со своей эскадрой в состав флота Фаласарн, Катрей участвовал в трех походах к берегам Греции и Малой Азии. Власти Фаласарн были им довольны. Когда же Катрей и его товарищи узнали, что Лукулл в Сицилии потерпел неудачу и снял осаду Триокалы, все они решили при первой же возможности вернуться к берегам Сицилии. Была зима, относительное затишье на море то и дело сменялось сильными ветрами, а вид неба порой внушал страх даже бывалым морякам. Но это не могло остановить отважных морских скитальцев. В конце января родосец договорился с фаласарнийскими космами о выходе своей эскадры в свободное плавание. Совет космов ничего не имел против этого. Никто из них не мог предположить, что беглый раб, ставший свободным и преуспевающим человеком в Фаласарнах, снова примет участие в безнадежной войне с Римом.

К тому времени у Катрея было двадцать шесть однопалубных и девять двухпалубных судов, которые могли под парусами и на веслах развивать большую скорость. Правда, многие из них довольно сильно обветшали и нуждались в починке. От берегов Крита до Сицилии эскадра прошла за шесть дней, пользуясь устойчивым попутным ветром. В один из первых дней февраля корабли Катрея вошли в гавань Мотии. Их восторженно приветствовали воины Скопада и Бранея. Возвращение Катрея было большой радостью для Афиниона, ибо именно в эти дни он принял окончательное решение перенести войну в Италию при первых же слухах о походе кимвров на Рим.

Поначалу киликиец рассчитывал на помощь пиратов, которые могли бы переправить на италийский берег хотя бы пять тысяч воинов. Этот отряд должен был двинуться навстречу кимврам с юга, по пути призывая к восстанию рабов в Бруттии, Лукании, Апулии и Кампании. Афинион не сомневался, что ряды восставших по мере их продвижения к Риму будут пополнены многими тысячами италийских невольников. Но вскоре стало известно, что римляне готовятся к большому походу против пиратов. И на Крите, и в Киликии эвпатриды моря теперь были целиком заняты приготовлениями к войне с римлянами – им было не до Сицилии. Отныне Афинион мог рассчитывать только на корабли Катрея…

В день похорон Сальвия эскадра Катрея уже третий день была в море. Решение покинуть мотийскую гавань родосец принял самостоятельно. Он был убежден, что основные события этого года развернутся у восточного побережья острова и непосредственно в Сикульском проливе, поэтому его кораблям следует находиться в гавани Катаны, занятой восставшими. Оттуда они могли в любое время быстро достигнуть пролива. Катрей также планировал заняться в катанской гавани починкой своих судов.