Триокала. Исторический роман

Шестьдесят восемь пиратов (в их числе был и Гай Цестий) ответили отказом на предложение Мемнона отправиться вместе с ним в Сицилию, чтобы продолжить там борьбу с римлянами. Все они решили остаться на Крите, чтобы пережить здесь тяжелые времена. Мемнон не стал их переубеждать и выдал каждому из них по две с половиной тысячи денариев – всего около шестидесяти четырех аттических талантов. После этого они небольшими группами рассеялись в ближайших горах. Одни надеялись найти пристанище в Гортине и Рауке, другие решили добираться до городов, расположенных на севере острова. Там было много городов, среди них самые многолюдные – Элеутерны, Оакс и Кносс.

Своим людям, оставшимся на берегу, после того как дикрот Апрония, взяв на борт раненых (вместе с ними были Ювентина, Леена и Акте), покинул Срединный залив, Мемнон приказал готовиться к походу. Его отряд насчитывал сто восемьдесят семь человек. Нужно было идти налегке. Кроме оружия, каждый взял с собой только небольшой запас еды, а также деньги, которые были равномерно распределены между всеми участниками похода. Из восьмидесяти четырех талантов Мемнон рассчитывал одну треть потратить на найм кораблей в Кидонии. Остальная сумма должна была пойти на содержание и лечение раненых, которых он решил разместить у знакомых кидонийцев.

Отряд тронулся в путь, когда в Срединном заливе показался римский флот.

Сначала Мемнон повел людей вверх по течению Электры. Не доходя до развалин Феста, отряд перешел реку вброд и скорым шагом двинулся через горные ущелья на северо-запад острова. Дорога шла через поросшие лесом отроги гор, то поднимаясь на высокие склоны, то опускаясь в глубокие долины, где пастухи пасли свои стада.

Мемнон хорошо знал эту местность. В Кидонию он несколько раз ходил пешком и ездил верхом. Но чаще он бывал там по возвращении из морских походов. Пираты останавливались в городе, чтобы отдохнуть и поразвлечься. В критских городах на пиратство издавна установился взгляд более снисходительный, чем на разбои, совершаемые на суше. Критяне и сами нередко участвовали в грабительских походах к берегам Сицилии, Италии и Греции. В старинные времена Крит даже считался центром морского разбоя, который с течением времени переместился в Киликию. Мемнон полюбил Кидонию. Своей близостью к морю она напоминала ему родную Александрию. Но еще больше его привлекало в нем, как и во всех критских городах, отсутствие того гнусного деспотизма, который он привык видеть у себя на родине. Здесь еще соблюдались суровые древнедорийские порядки, во многом напоминавшие спартанские, но отличавшиеся от них большей демократичностью и социальной справедливостью. В отличие от Спарты, где членам «общины равных» за общественные обеды приходилось платить, власти дорийских городов Крита сами заботились о прокормлении граждан: там общественные обеды были бесплатными, в том числе для женщин и детей. В Кидонии Мемнон познакомился с людьми образованными, охотно принимавшими его в своем кругу. Одному из них он четыре года назад оказал безвозмездную денежную помощь, которая помогла ему выпутаться из долгов. Его звали Филодем. Он был преподавателем эпикурейской философии. Мемнон очень рассчитывал на этого человека. С его помощью он хотел, во-первых, нанять в Кидонии несколько двухпалубных кораблей, чтобы вместе со своими людьми переправиться на них в Сицилию, а во-вторых, надежно устроить раненых в какой-нибудь деревне или загородной усадьбе. Денег, чтобы оплатить все это, на первое время было достаточно.

«Если удастся добраться до Сицилии, я всегда буду помнить о тех, кого оставил на Крите, – размышлял он. – Найду способ, чтобы переслать деньги в Кидонию с надежными людьми».

О своем решении оставить Сирта вместе с ранеными он сообщил африканцу, когда отряд переправился через Электру.

– Раненые не выдержат многодневного плавания, – сказал он ему. – Они нуждаются в серьезном лечении. Зная твою благородную натуру, дорогой мой Сирт, я с легким сердцем оставляю их здесь под твоим попечительством. Мы еще подумаем о том, где и как нам разместить раненых…

Он помолчал, потом сказал:

– Бедный Астианакс очень плох. Найди для него самого лучшего врача в Кидонии.

– Сделаю все возможное, – ответил Сирт: – У Астианакса будет надежная сиделка. Я имею в виду Акте.

– Она решила остаться с ним? Славная девушка эта Акте.

– Она влюблена в Астианакса и ни за что не покинет его.

Первый дневной переход составил около тридцати миль. Мемнон, знавший, что на полпути к Кидонии находится небольшая деревня, побуждал товарищей прибавить шагу, чтобы добраться до нее засветло, однако ночь застала отряд на крутом перевале. Здесь участники похода развели костры, подкрепились наскоро испеченными лепешками и проспали до рассвета.