Триокала. Исторический роман

Распоряжения консула властями италийских городов выполнялись неукоснительно. Эти распоряжения были разосланы им заранее. На пути следования войска жители выносили солдатам печеный хлеб, вареную полбу и другие съестные припасы, подвозили на повозках усталых и отставших солдат. Это позволило армии Аквилия совершать переходы по двадцать пять и даже по тридцать миль в день.

В самой Сицилии консул рассчитывал присоединить к своей армии тринадцать тысяч солдат претора Сервилия. Они были расквартированы в Сиракузах и совершенно бездействовали. Аквилий послал туда своего военного трибуна с полномочиями легата Марка Аттия Лабиена, молодого, но храброго и исполнительного командира, отличившегося в битве с амбронами под Аквами Секстиевыми. Он был сильно изранен в этой битве, но вылечился. Пополнения от сицилийских городов обещали быть ничтожными, так как вся провинция была под контролем мятежников, к тому же среди сицилийцев очень мало было желающих сражаться с беглыми рабами, о которых шла молва, что все они исполнены решимости либо победить, либо умереть. Война обещала быть жестокой. Это сознавали и римские солдаты, шагавшие к Сикульскому проливу по италийским дорогам.

* * *

На тринадцатый день похода римские легионы подошли к Регию и разместились в постоянном зимнем лагере неподалеку от старинного храма Нептуна. Сюда же в течение десяти дней подходили когорты италийских союзников, собранные консульскими легатами в различных областях Италии.

Между тем Афинион сосредоточил под Мессаной армию, насчитывавшую тридцать четыре тысячи пехотинцев и пять тысяч всадников. Она была пополнена тысячей пехотинцев, присланных Лукцеем из Катаны. Десять тысяч воинов во главе с Бранеем в это время стояли лагерем у Даскона, под Сиракузами. Ему пришлось снять осаду Акр, чтобы вести наблюдение за преторским войском, состоявшим из двух основательно потрепанных «лукулловых легионов», одного «сервилиевого легиона» и вспомогательных отрядов из сицилийских городов. Общая численность этого войска приближалась к тринадцати тысячам солдат. Большой заботой Афиниона было помешать ему соединиться с консульской армией. Поэтому Бранею было приказано, в случае если римляне двинутся к проливу, следовать за ними, не вступая в бой, до самой Мессаны, где, по замыслу киликийца, можно будет навязать им сражение, используя столь удачный случай атаковать врага с фронта и с тыла превосходящими силами.

Лагерь Афиниона стоял у подножия Халкидской горы. Восставшие укрепляли его с большим старанием. Афинион объявил, что именно под Мессаной решится судьба всей войны и что это место они покинут не раньше, чем разобьют врага.

Переправа консульских войск через пролив продолжалась три дня. Легионеры и союзники-италийцы, высаживаясь с кораблей на берег, сразу приступали к строительству нового лагеря неподалеку от бывшего старого зимнего лагеря, сожженного по приказу Афиниона еще осенью минувшего года.

В это время Аквилий получил короткое послание от Марка Лабиена, который сообщал, что войско бывшего претора Сервилия (тот уже отбыл в Рим) приведено им в порядок и он намерен, разбив преграждающий ему путь десятитысячный отряд мятежников, идти на соединение с консульским войском.

Афинион во главе отборного отряда конников ежедневно появлялся у римского лагеря в надежде увидеть Аквилия и вызвать его на поединок перед началом сражения. Киликиец рассчитывал на то, что спесивому римлянину в присутствии своих подчиненных неудобно будет оставить его вызов без внимания.

На третий день после переправы всего консульского войска через пролив Афинион в очередной раз приблизился со своим отрядом к вражескому лагерю и с радостью увидел у преторских ворот предводителя римлян, окруженного телохранителями и трибунами. Он приказал своим всадникам не трогаться с места и поскакал вперед один.

Киликиец осадил коня на расстоянии броска копья от консула и его свиты.

– Слушай меня, римский консул Маний Аквилий! – прокричал он. – Я, Афинион, царь Сицилии, вызываю тебя на смертный бой. Готов ли ты сразиться со мной? Если готов, назови время и место поединка. Если ты затрудняешься назвать место, предлагаю тебе встретиться завтра на равнине у Халкидской горы перед началом сражения.

Аквилий не замедлил откликнуться:

– Жди меня там завтра, самозванный царь! Я сражусь с тобой.

В тот же день консул созвал военный совет.

– Завтра будет сражение, – объявил он. – Главный мятежник вызвал меня, чтобы скрестить свой меч с моим, и я ни в коем случае не упущу случая собственной рукой прикончить этого наглеца.

Один из легатов попытался отговорить консула от немедленного сражения, считая разумным дождаться Марка Лабиена с двумя легионами, но Аквилий заявил, что он уже решил одним ударом покончить с этой позорной для Рима войной.