Триокала. Исторический роман

Конечно, весть о поражении тевтонов была воспринята восставшими и их вождями с горечью и разочарованием. Но оставалась надежда на то, что кимвры, более многочисленные, чем тевтоны, и к тому же особенно прославившиеся своими победами над римлянами, в очередной раз нанесут им поражение и двинутся на Вечный город. В Триокале с большой радостью было воспринято известие о том, что легионы Катула оставили без боя свой лагерь на реке Атезии, а затем и вовсе ушли из Транспаданской провинции, которая полностью оказалась во власти кимвров.

Глава шестая Возвращение Думнорига. – Консульские легионы в Сицилии. – Афинион и Аквилий в героическом единоборстве. – Сражение у Халкидской горы

В середине октября в Триокалу вернулся Думнориг с красавицей-тевтонкой Веледой, которую галл объявил своей женой.

Из Массилии Думнориг и Веледа отплыли на корабле, который следовал до Песта. Там они задержались на десять дней из-за сильного волнения на море. Денег у Думнорига было достаточно, поэтому он мог себе позволить поселиться с Веледой в хорошей гостинице. Тевтонка, никогда в жизни не знавшая ничего другого, кроме кочевой повозки отца, была в восторге от роскошной обстановки, в которой оказалась, хотя, по мнению галла, заведение это было отнюдь не из перворазрядных.

В Песте арвернец купил подруге новое платье и отвел к цирюльнику, который завил ее волосы, соорудив из них отличную прическу. После этого тевтонку стало не узнать. Можно было назвать ее настоящей красавицей. Во всяком случае, черноволосые женщины Песта, когда она и Думнориг проходили по улицам города, провожали белокурую девушку завистливыми взглядами. В то время многие жительницы Италии прибегали к различным средствам, чтобы осветлить свои волосы. Это поветрие приходило к ним из Рима, где тон задавали знатные матроны и девушки. Они целые дни проводили на берегу Тибра, вымачивая свои темные, как ночь, кудри в специальных осветляющих растворах. Думнориг втайне испытывал гордость за свою молчаливую спутницу (она по уговору с ним прикидывалась глухонемой, а галл представлял ее пассажирам корабля как свою племянницу). Теперь он не только не жалел о том, что взял с собой тевтонку, но и благодарил Белизану131, которая внушила ему мысль не бросать девушку на произвол судьбы.

Морской переход от Песта до Мессаны занял четыре дня. В мессанской гавани еще стоял флот Антония, вернувшийся из киликийского похода. В Мессане Думнориг узнал, что в конце сентября в проливе произошло большое морское сражение между восставшими и римлянами, и только появление кораблей Антония не позволило Афиниону высадить на берег Бруттия свое войско.

От Мессаны до Катаны Думнориг и Веледа проделали пятидневный путь пешком, так как погода испортилась и на море разбушевался сильный шторм. Ночевали они в заезжих дворах.

В Катане по-прежнему находился четырехтысячный гарнизон под командованием Лукцея. Самнит по-братски встретил Думнорига, рассказал ему, что Катрей со всеми кораблями вынужден был уйти на Крит, а на море господствует римский флот. Сам он твердо решил не оставлять города, даже если враг будет угрожать ему с суши и с моря.

Когда Думнориг и Веледа прибыли в Триокалу, обрадованные его прибытием Мемнон, Сатир, Багиен и другие командиры стали уговаривать Афиниона, чтобы он объявил в честь храброго галла трехдневное общевойсковое торжество. Киликиец не заставил долго себя упрашивать. Он любил устраивать общественные пиры.

Арвернца чествовала вся Триокала. Во всех окрестных храмах по распоряжению царя совершались щедрые благодарственные жертвоприношения. Перед алтарями были забиты десятки быков и множество мелких животных. Это празднество было посвящено всем богам, которых восставшие благодарили за оказанное им покровительство в справедливой войне против Рима. Возносили богам и пожелание, чтобы в следующем году германцы одержали победу над спесивыми потомками Квирина.

Армия восставших в течение трех дней предавалась веселью. На стратегии, площади собраний и примыкавшим к ней улицам были расставлены сотни столов. Изжаренное на священных треножниках жертвенное мясо разносилось между всеми пирующими. Вино подавалось десятилетней и большей выдержки. Афинион приказал закупить сотни амфор с вином в близлежащих деревнях, выделив на это из царской казны сто тысяч денариев.

Последний день торжества более походил на свадьбу Думнорига и его избранницы. Галл немного стеснялся перед друзьями из-за Веледы. Молодая тевтонка совершенно не могла изъясняться ни по-гречески, ни по-латыни. Лишь с Думноригом, Багиеном, Белловезом и еще несколькими командирами из галлов, сидевшими за столом, она более или менее свободно говорила на их родном языке. Ювентина и Иона, присутствовашие на пиру, взяли на себя обязательство выучить ее греческому языку.