Триокала. Исторический роман

В один из последних дней секстилия, рано утром, Скавр был разбужен сообщением о внезапном нападении на гавань вражеских кораблей. Но прежде чем он успел собраться с мыслями и отдать какие-то распоряжения, гавань была уже в руках противника.

Появление кораблей мятежников в проливе было полной неожиданностью для римских навархов, которые накануне отпустили на берег большинство матросов и гребцов. Одна квадрирема и две триремы были захвачены повстанцами с ходу. Второй квадриреме, благодаря мужеству кормчего, матросов и гребцов, удалось пересечь пролив и укрыться в регийской гавани. Из остальных римских кораблей восставшими были захвачены еще одна трирема и пять либурнийских кораблей. Только две триремы и три либурны, успев выйти из мессанской гавани, отступили к Регию.

Римляне, греческие наемники и присоединившиеся к ним мессанские ополченцы с суши обстреливали прорвавшиеся в гавань вражеские корабли из луков и скорпионов, но вечером того же дня к городу подошел Афинион с двадцатипятитысячным войском и сразу же повел воинов в наступление на Занклу – так по старинному называлась серповидная коса, почти полностью отгораживавшая гавань Мессаны со стороны пролива. Римляне, боясь, что мятежники запрут их на косе, спешно покинули свои укрепленные заставы и отступили под защиту городских стен.

Марк Скавр, наблюдавший за происходящим в проливе и в гавани с башни городских ворот, совершенно пал духом. «Рабская война теперь неизбежно перекинется в Италию, – с ужасом думал он. – Несомненно, Риму будет угрожать опасность не менее страшная, чем во время нашествия галлов под предводительством Бренна. Тогда галлы захватили весь Рим, за исключением Капитолия. Только благодаря Марку Фурию Камиллу удалось спасти город. Но теперь помощи ждать неоткуда. Марий с его шестью легионами, похоже, будет не в состоянии справиться с бесчисленным скопищем тевтонов, окруживших его арелатский лагерь».

Под влиянием пессимистических прогнозов Антипатра относительно дальнейшего хода всей войны с германцами Скавр уже не сомневался в том, что вся армия Мария обречена на гибель. Он также знал, что Катулл, пытавшийся задержать кимвров в Тридентинских Альпах, тоже повел себя не лучшим образом, бросив хорошо укрепленный лагерь со всеми припасами на реке Атезии и отступив в долину Пада.

«Совершенно ясно, что Афинион не замедлит в течение ближайших дней переправиться в Италию, – проносились в голове Скавра панические мысли. – После этого он двинется через Бруттий, Луканию и Апулию, присоединяя к себе варваров-рабов, которыми кишат италийские латифундии. Тысячи и тысячи рабов будут угрожать Риму с юга, а с севера к нему подступят несметные силы кимвров и тевтонов. О, боги! Как велика и неотвратима опасность!».

Но пока воображение рисовало Скавру ужасную картину будущих великих потрясений в Италии, нашелся-таки человек, решивший изменить крайне неблагоприятную для римлян ситуацию в Сикульском проливе. Этим человеком стал уже знакомый читателю Гай Вентидий, тот самый военный трибун, который доблестно противостоял восставшим под Триокалой и был ранен во время последней вылазки осажденных. Рана его оказалась серьезной. Он лечился сначала в Гераклее, потом его на корабле доставили в Регий. Когда трибун немного поправился, Лукулла уже не было в Сицилии, а легион, в котором он служил, бездействовал под Сиракузами под предводительством нового претора Гая Сервилия.

Вентидий был не только храбрым воином, но и большим патриотом Рима. Он болезненно переживал неудачи римлян в Галлии, но особенно возмущался бездарным ведением войны против беглых рабов всеми преторами Сицилии. Как только римские корабли, покинувшие мессанскую гавань, бросили якоря в гавани Регия, Вентидий тотчас принял над ними командование. В городе лишь он один был в высоком ранге военного трибуна, поэтому все навархи и центурионы беспрекословно ему подчинились.

Доблестный трибун сам повел одну из квадрирем к мессанской гавани. За передовым кораблем из гавани Регия двинулись все находившиеся там исправные боевые корабли, в том числе две старые квадриремы и четыре триремы, взявшие на борт не менее двухсот пятидесяти хорошо вооруженных наемников. Вентидий решил одним ударом уничтожить вражеские суда, скопившиеся в мессанской гавани.

По меньшей мере двадцать пять двухпалубных и трехпалубных кораблей восставших выступили навстречу регийской эскадре. Более легкие суда маневрировали, выискивая вражеские корабли, с которыми можно было схватиться в абордажном бою.

Вскоре в проливе завязалось сражение.

Римляне располагали меньшим количеством судов, но три их квадриремы были неприступны для легких кораблей восставших. Они походили на плавающие крепости. Восставшие даже не пытались взять их приступом, охотясь за легкими и средними кораблями, стараясь с ними сблизиться и сцепиться, чтобы завязать рукопашный бой с находившимися на них римлянами и греческими наемниками. В этих схватках они чаще оказывались победителями, так как смелее и яростнее нападали.