Триокала. Исторический роман

Квадрирема под командованием Вентидия протаранила в лобовом столкновении одну из трирем восставших и, прорвавшись к мессанской гавани, потопила большой грузовой корабль, который уже двигался к италийскому берегу с пятьюдесятью всадниками на борту. Вместе с кораблем ушли на дно залива несколько десятков гребцов, а многие воины, спасаясь вплавь, потеряли лошадей и оружие.

Тем временем корабли Катрея потопили две триремы и подожгли шесть легких римских судов, заставив остальные дикроты и биремы противника отступить под прикрытие двух квадрирем, с которых корабли восставших обстреливались из катапульт и скорпионов.

Во второй половине дня однопалубники восставших, обойдя с флангов квадриремы, снова пошли на сближение с легкими кораблями римлян и завязали с ними абордажные бои. Сцепившиеся друг с другом суда течением и ветром относило к Харибде с клокотавшими там водоворотами. Повстанцы дрались с невиданной яростью: слишком сильным было их желание высадиться на италийский берег и начать поход на ненавистный Рим. Еще две римские биремы были подожжены, а три дикрота, получив пробоины, выбросились на берег у Сциллы.

Квадрирема Вентидия не справилась с сильным течением у самого входа в мессанскую гавань и, отнесенная к Харибде, дала течь, наткнувшись на подводную скалу. Трибун, скрежеща зубами от досады, вынужден был покинуть тонущий корабль вместе с солдатами, матросами и гребцами, перебравшись на подоспевшие к ним на помощь легкие суда. Очень скоро квадрирема исчезла под водой – только обломки ее еще долго крутились в водоворотах.

Все уцелевшие в бою римские корабли к концу дня отошли к Регию.

Восставшие могли считать себя победителями, но о переправе через пролив было еще рано думать. Ночью с италийского берега к восставшим переправились на лодке два лазутчика, посланные киликийцем в Регий еще в начале лета. Они сообщили, что на бруттийском берегу сосредоточилось около шести тысяч местного ополчения из Регия и Колумны. Кроме того, Афинион опасался начинать переправу, пока полностью не будут уничтожены корабли, укрывшиеся в регийской гавани. Катрей был такого же мнения. Он поделился с киликийцем мыслями о том, как бы незаметно для неприятеля перевезти хотя бы тысячу воинов на мыс Левкопетру, где, как донесли разведчики, не было вражеских отрядов, которые могли бы помешать им там закрепиться, но и от этого плана пришлось отказаться, потому что на следующий день вернувшийся в Мессану дозорный корабль, который дежурил у входа в пролив со стороны Ионического моря, принес известие о появлении большого количества кораблей, идущих со стороны Пелопоннеса.

Это был флот Антония, возвращавшийся из киликийского похода.

Срок преторских полномочий Антония близился к концу. Ему удалось разрушить лишь несколько крепостей на киликийском побережье, взяв в плен около тысячи находившихся в них пиратов. Но основной цели Антоний так и не достиг. За исключением десятка миапаронов критских пиратов, застигнутых и потопленных им у острова Фармакусы, ему не удалось уничтожить ни одного корабля киликийцев. Все они рассеялись по Внутреннему морю, и претору оставалось довольствоваться приятным сознанием того, что за последние сто лет он первым из римских флотоводцев высадил на берег Киликии своих легионеров.

В начале сентября вестовое судно доставило ему строгий приказ сената немедленно идти в Сицилию, где в связи с неудачами претора Сервилия сложилась серьезная обстановка у Сикульского пролива. Антонию предписывалось незамедлительно вести флот к Сицилии и ни в коем случае не допустить высадки восставших рабов на италийский берег. Антоний повиновался приказу, и его флот при благоприятном ветре совершил двенадцатидневный поход от Птолемаиды до Сицилии.

С появлением флота Антония восставшим ничего не оставалось, как полностью отказаться от переправы через пролив. Катрей приказал поджечь все захваченные в мессанской гавани вражеские суда и с четырьмя десятками неповрежденных кораблей вернулся в гавань Катаны. Но оставаться там не имело смысла. У римлян теперь было подавляющее превосходство в количестве и качестве кораблей. Было ясно, что Антоний не замедлит двинуть все свои корабли против эскадры восставших, укрывшейся в катанской гавани. Поэтому родосец с согласия своих навархов решил вернуться в Фаласарны. О своем решении он уведомил Афиниона, отправив к нему гонца. Распространив в Катане слух о том, что он намерен увести свою эскадру в Мотию, Катрей за два часа до рассвета вышел с тридцатью четырьмя кораблями в море, взяв курс на Крит. Остальные шесть кораблей пришлось оставить в гавани Катаны. Они были в ветхом состоянии и непригодны к дальнему плаванию.

Афинион оставался с войском под Мессаной до конца октября, ожидая, что Антоний начнет высаживать своих солдат на сицилийский берег. Он считал, что в создавшейся ситуации Антоний и Сервилий должны были объединить свои силы и начать против него активные боевые действия.