Триокала. Исторический роман

Марий после своей победы над тевтонами стал смелее и решительнее. Его уже не так пугала численность варваров. Представляя себе будущее сражение, он по-прежнему возлагал большую надежду на использование дротиков как самого грозного и истребительного оружия в борьбе с многочисленным врагом. Утяжеленные дротики, сыгравшие столь большую роль в битве при Аквах Секстиевых, он оставил на вооружении своей армии, но не обошел вниманием обычные пилумы и более легкие копья. Заказывая их в римских и италийских мастерских, он приказывал оружейникам внести в них небольшое изменение. Плутарх писал: «Марий впервые ввел новшество в устройстве копья. Раньше наконечник крепился к древку двумя железными шипами, а Марий, оставив один из них на прежнем месте, другой велел вынуть и вместо него вставить ломкий деревянный гвоздь. Благодаря этому копье, ударившись о вражеский щит, не оставалось прямым; деревянный гвоздь ломался, железный гнулся, искривившийся наконечник прочно застревал в щите, а древко волочилось по земле». Расчет был простым и верным: неприятельскому воину не удавалось быстро избавиться от дротика, вонзившегося в его щит, который ему приходилось бросать и вступать в рукопашный бой с открытой грудью. Таким образом Марий намеревался посеять в рядах противника суматоху и замешательство, которые при большей организованности и слаженности легионов могли облегчить ему задачу полного расстройства громадного и малоподвижного варварского войска.

Сражение у Верцелл произошло за три дня до календ секстилия (29 июля) 652 года от основания Рима.

Плутарх, использовавший в своем сочинении «Воспоминания» Луция Корнелия Суллы140, который был легатом Катула, писал: «В назначенный срок оба войска выстроились друг против друга… Пехота кимвров не спеша вышла из укрепленного лагеря. Глубина строя у них была равна ширине… А конница, числом до пятнадцати тысяч, выехала во всем своем блеске, с шлемами в виде страшных, чудовищных звериных морд с разинутой пастью, над которыми поднимались султаны из перьев, отчего еще выше казались всадники, одетые в железные панцири и державшие сверкающие белые щиты. У каждого был дротик с двумя наконечниками, а врукопашную кимвры сражались большими и тяжелыми мечами. Всадники не ударили по римлянам прямо в лоб, а отклонились вправо и понемногу завлекли их в промежуток между конницей и строившейся левее пехотой. Римские военачальники разгадали хитрость противника, но не успели удержать солдат, которые сразу же бросились вдогонку, едва один из них закричал, что враг отступает. Тем временем вражеская пехота приближалась, колыхаясь, словно безбрежное море…».

Первые ряды римлян были смяты в мгновение ока. Но сомкнутые колонны когорт легионов второй линии устояли, а легионеры и союзники третьей линии, имея большой запас дротиков, с силой метали их через головы стоящих и сражающихся перед ними товарищей. Ни один дротик не пропадал даром, поражая кимвров, наступавших в плотном строю.

Плутарх писал: «Даже солнце, светившее кимврам в глаза, и зной сражались на стороне римлян, ибо варвары, выросшие… в туманных, холодных странах, терпеливые к морозу, в жару покрывались обильным потом, задыхались и щитами прикрывали лица… Большая и самая воинственная часть врагов погибла на месте, ибо сражавшиеся в первых рядах, чтобы не разорвать строя, были связаны друг с другом длинными цепями, прикрепленными к нижней части панциря».

На флангах шло беспорядочное сражение конных вперемешку с пешими. Кимврам, несмотря на их огромную численность, не удалось охватить ни правое, ни левое крыло римского войска. Римляне ожесточенно наступали и в центре, и на флангах. Глубина строя кимврских воинов равнялась нескольким шестнадцатирядным македонским фалангам. В страшной тесноте тысячи людей были раздавлены насмерть. Мертвые стояли рядом с живыми, так как некуда было упасть. Легат проконсула Катула Корнелий Сулла, собрав всех велитов из вспомогательных войск, приказал им метать дротики в середину вражеского строя. Дротики, брошенные с разбега, долетали даже до задних рядов кимвров, и те гибли сотнями.