Триокала. Исторический роман

– Пожалуй… Лучше будет, если сначала ты с ним побеседуешь. Думаю, что потом он сам пожелает встретиться со мной… А я тем временем съезжу в Термы и поговорю с Ювентиной.

Амадок покачал головой и усмехнулся.

– Боюсь, что с нею у тебя будет более бурный разговор, чем у меня с Мемноном.

– Эта упрямица должна, наконец, понять, что она в большой опасности и погибнет, если останется в Сицилии, – возразил Пангей

– Ты мне рассказывал историю этой женщины, и я понял, что любовь ее к этому парню нешуточна.

Пангей трепетно вздохнул.

– Да, это следует признать, – сказал он. – Но ведь и я ее люблю… так люблю, как никогда не полюблю другую. И я не могу покинуть Сицилию, зная, какая участь ждет ее здесь. Вся надежда на Мемнона. Скажи ему… Впрочем, ты сам найдешь нужные слова, чтобы убедить его, мой Амадок!

– Постараюсь.

После этого разговора Пангей оседлал коня и выехал в Термы Селинунта в сопровождении четырех вооруженных матросов с «Кибелы».

Амадок же отправился в царский дворец, думая, что Мемнон находится там, но по пути встретил однорукого Гермия, сына казначея Эргамена, который сказал ему, что первый стратег с самого утра проводит смотр войскам на равнине между Триокалой и Алларой.

– Разве ты не слышал, что консул Аквилий идет на нас? – спросил Гермий. – Наши лазутчики предупредили, что римляне получили подкрепления из Италии и поэтому осмелели. Но ничего! Мы им зададим, как и прошлым летом. Завтра все, кто способен носить оружие, отправляются в поход…

Амадок вышел из города и остановился на каменных ступенях спуска, начинавшегося у Гераклейских ворот. Отсюда хорошо была видна вся равнина, простиравшаяся перед крепостью. Посреди равнины громадным четырехугольником был возведен лагерь, обнесенный рвами и частоколом.

Лагерь был построен по римскому образцу. Мемнон внял советам многих опытных в военном деле людей держать солдат в одном лагере, а не в двух или в трех и даже в шести, как это было раньше. Это облегчало управление войском, делало собранных в одном месте людей более сплоченными и организованными.

Смотр, который первый стратег провел в последний день гекатомбеона (15 августа), спустя почти месяц после известия о победе римлян над кимврами в битве у Верцелл, показал, что войско восставших численностью в тридцать тысяч пехоты и пять тысяч всадников находится в отличном состоянии.

Мемнон придирчиво проверял каждый легион, каждый манипул, каждую турму и остался доволен: все воины, пешие и конные, были прекрасно подготовлены. В обозах тоже был полный порядок. По окончании смотра Мемнон обратился к воинам с речью, в которой выразил свою удовлетворенность их рвением, организованностью и дисциплиной.

– Прошло то время, – говорил он, – когда вы были плохо вооружены и недостаточно обучены, когда ваша беззаветная храбрость оказывалась бесполезной перед более высоким боевым мастерством и лучшим вооружением наших врагов. Теперь у вас есть все необходимое, чтобы бить их в открытых сражениях. Завтра мы отправляемся в поход навстречу консульским легионам. Это те же самые легионы, которые уже познали вашу силу в сражении у Мессаны и обратились в бегство под Имахарой. Недавно консул Аквилий получил подкрепления из Италии, но это не римляне, а италийские обыватели. Они уже не раз бежали от вас, потому что у них нет желания сражаться и умирать за чужие интересы. Они не устоят перед вами, если вы, вступая в бой, будете помнить, что сражаетесь за свою свободу и свои человеческие права, которые хотят у вас отнять и вновь заковать вас в цепи позорного рабства. Я уже много раз говорил вам и повторю: лучше мужественно умереть, чем влачить подлую жизнь невольника. Других слов, чтобы прибавить вам мужества и отваги, у меня для вас нет.

Громовой клич и бряцанье оружия раздались в ответ на эту безыскусную, но понятную всем речь первого стратега.

Колонны воинов, колыхая лесом копий, организованно покидали равнину, возвращаясь в лагерь.

Мемнон в сопровождении стратегов отправился в крепость, где он назначил военный совет.

Амадок, поджидавший александрийца у Гераклейских ворот, громко его поприветствовал.

– Привет и тебе, Амадок! – ответил Мемнон, замедлив шаг.

– Мне необходимо поговорить с тобой, – быстро подойдя к нему, сказал Амадок.

– Что-нибудь важное? – бросил Мемнон на фракийца вопросительный взгляд.

– Я не стал бы беспокоить тебя по пустякам. Но сейчас ты занят. Не уделишь ли мне немного времени сегодня вечером?

– Хорошо. Жду тебя во дворце перед самым закатом…

* * *

Термы Селинунта уже больше года были местом излечения и отдыха раненых и больных триокальских бойцов. Пока в областях Триокалы и Гераклеи происходили военные действия, более или менее состоятельные жители Терм, напуганные размахом восстания, покинули городок. В нем осталось не более трехсот жителей, которым некуда было бежать от опасностей войны. В основном это были бедные служители при банях и владельцы небольших земельных участков в окрестностях городка, где они выращивали овощи и фрукты, пользующиеся большим спросом в мирное время при наплыве отдыхающих.