Триокала. Исторический роман

Мемнон, получая донесения от своих конных разведчиков, делавших далекие рекогносцировки в восточные области острова, узнал о движении консульского войска от Мессаны, когда оно уже подошло к Агирию. Разведчики докладывали, что в Агирии консул присоединил к легионам до двух тысяч горожан, способных носить оружие. Было ясно, что римлянин по мере движения к Триокале будет проводить в каждом городе или местечке тотальную мобилизацию.

Первый стратег с войском, немного превышавшим тридцать пять тысяч бойцов, включая конницу, поспешил навстречу врагу. Ему было известно, что римляне не превосходят его численностью, и он желал как можно скорее сразиться с ними в открытом бою.

Консулу удалось пополнить свое войско только в Агирии и близлежащих городах. Восставшие в три дневных перехода достигли Ассора и расположились на одном из холмов в его окрестностях, перейдя реку Хрис. Это была та самая местность, где три года назад Мемнону и Лонгарену пришлось вместе с обозниками отражать нападение Гадея и его разбойничьей шайки.

Здесь александриец решил дать римлянам сражение.

Как и под Имахарой, он намеревался атаковать их, едва они появятся, не давая им времени на строительство лагеря, и заставить сражаться уставшими после похода.

Незадолго до заката, когда повстанцы обвели свой лагерь рвом, валом и частоколом, вернулись конные разведчики с сообщением, что римское войско, судя по всему, выступит от Агирия на рассвете.

Мемнон собрал всех командиров и велел им предупредить воинов, чтобы они назавтра были готовы к сражению.

– Римляне появятся не раньше полудня, – уверенно предсказал он. – От Агирия до Ассора не более восьми римских миль. Это расстояние враг пройдет за три-четыре часа. Тебе, Мисаген, и тебе, Астанабал, – обратился он к нумидийцам, – придется первыми начать бой с целью не дать римлянам приступить к строительству лагеря. Все велиты, пращники и лучники придут вам на помощь и будут непрестанно нападать на лагерных рабочих до тех пор, пока Аквилий не вынужден будет выстроить свое войско для битвы.

Мемнон рассчитал не совсем точно. Легионы консула покинули свой лагерь под Агирием в два часа пополудни и показались на дороге со стороны Агирия только за три часа до заката. Аквилий нарочно тянул время, чтобы подойти к Ассору поздно вечером, полагая, что враг не отважится завязать сражение ввиду надвигающейся темноты и его солдаты получат возможность к самому утру, работая всю ночь, окопать и укрепить лагерь. Потом он намеревался на весь день дать солдатам отдых и только после этого вывести легионы для битвы.

Но александриец решил не откладывать сражения на другой день.

Легковооруженные повстанцы при поддержке всей конницы высыпали навстречу римлянам и, мешая им приступить к строительству лагеря, завязали бой с передовыми отрядами всадников и легковооруженных. Все остальное свое войско Мемнон выстроил в боевой порядок в непосредственной близости от римлян.

Хотя уже близилась ночь, Мемнон решил во что бы то ни стало заставить противника сражаться. Около часа между восставшими и римлянами шли беспорядочные схватки, в которых перемешались конные и пешие. Аквилию ничего не оставалось, как отдать приказ выносить знамена и выстраивать легионы для битвы.

Когда всадники и легковооруженные очистили пространство между построившимися друг против друга тяжеловооруженными войсками противников, из рядов восставших вышли вперед Мемнон, Сатир и Думнориг, вызывая римлян на единоборство. Бывшие гладиаторы решили перед началом сражения показать товарищам свою силу, храбрость и умение владеть оружием.

Легионы повстанцев гремели копьями по щитам и воинственным кличем приветствовали своих доблестных вождей, каждый из которых готов был сразиться с любым из вражеских воинов. Со стороны римлян навстречу им выступили три ветерана из числа триариев, о чем можно было судить по их сверкающим на солнце фалерам – нагрудным знакам отличия за участие и проявленную доблесть во многих войнах и сражениях.

Эти три поединка продолжались недолго. Первым сразил своего противника Мемнон под восторженные крики повстанцев, а через минуту Сатир поверг на землю громадного оптиона, достав его острием меча в шею. Думнориг вскоре также покончил со своим искусным противником, центурионом-примипилом, хотя сам получил легкое ранение в плечо.

Римляне были смущены исходом поединков. Это было для них плохим предзнаменованием. Повстанцы же приветствовали своих вождей громоподобными кликами, потрясавшими окрестности. С этими не прекращающимися ни на мгновение кликами они пошли в наступление.