Триокала. Исторический роман

На левом фланге Тевтат, выполняя приказ Мемнона, зорко высматривал в строю римлян уязвимые места. Он искал отряды сицилийцев, которых легче было обратить в бегство. Иллириец располагал трехтысячным резервом, разделенным на пять отрядов. Два отряда он послал в обход, а с остальными в самый разгар битвы ринулся против римских и латинских ветеранов, которых римский консул ввел в бой, чтобы опрокинуть левое крыло восставших. Тевтат умело использовал условия местности и просчеты врага. Несмотря на численное превосходство римлян, ему удалось до наступления темноты сковывать силы противника. Никто из его воинов не отступил ни на шаг.

Ожесточенное сражение продолжалось до самой ночи. Римляне и союзники-италики бились храбро, но подвели сицилийские гоплиты, обратившиеся в паническое бегство на левом крыле римлян. Здесь Сатир с отборным отрядом при поддержке конницы во главе с Мисагеном и Астанабалом далеко их преследовали, после чего вышли в тыл когортам римских триариев, вместе с которыми находился сам консул. В этом сражении Аквилий как военачальник показал себя не с лучшей стороны: имея численный перевес, он едва не попал в окружение. Только наступившая ночь спасла римлян от тяжелого поражения.

Восставшие с полным основанием считали себя победителями, особенно когда на следующий день стало известно, что консул ночью отвел свое потрепанное войско в Агирий. Под Ассором остались лежать пять тысяч убитых римлян и союзников. Раненых в консульском войске было в два раза больше. Боеспособных солдат у Аквилия оставалось не более двадцати четырех тысяч пехоты и трех тысяч всадников. Восставшие потеряли три тысячи убитыми и столько же ранеными. Войско их сократилось до двадцати трех тысяч пеших воинов и трех с половиной тысяч всадников.

В течение двух последующих дней Мемнон напрасно ожидал, что консул решится на новое сражение, после чего повел свое войско к восточному побережью с целью либо увлечь Аквилия за собой, либо соблазнить его надеждой неожиданным ударом захватить Триокалу, в которой оставался гарнизон численностью не более четырех тысяч человек (среди них было много инвалидов), о чем консул в тот момент еще не знал. Мемнон не сомневался, что Эвгеней удержит хорошо укрепленную Триокалу до того времени, когда сам он подойдет к городу со всеми своими силами, принудив римлян вести борьбу на два фронта.

Но Аквилий не пошел на Триокалу, разгадав хитрый замысел противника.

Как только Мемнон покинул область Ассора, консул немедленно двинулся туда и занял город. Прежде всего он занялся похоронами пяти тысяч павших в битве римлян и союзников, потом стал приводить к присяге всех способных носить оружие жителей Ассора и соседних с ним городов. В Ассоре консул провел десять дней. Военные наборы производились им со всей суровостью – никому он не давал отсрочек и не брал взяток, только сицилийских всадников освобождал от службы при условии, если они согласны были безвозмездно передать своих коней и вооружение велатам (так назывались у римлян солдаты, не имевшие оружия и вводившиеся в строй на место павших в сражении).

Во время пребывания в Ассоре консул присоединил к своему войску около двух тысяч гоплитов и посадил на коней четыреста велатов. Этим он хоть в какой-то мере восполнил понесенные потери. Тогда же он опубликовал особый декрет, в котором от своего имени назначил за голову Мемнона награду в тридцать талантов, причем беглым рабам, даже участникам мятежа, обещал свободу и десять тысяч сестерциев.

Войско восставших тоже нуждалось в пополнении. Мемнон отправил в Термы Селинунта около двух тысяч воинов, получивших серьезные ранения в сражении под Ассором. В пешем строю оставалось не более двадцати пяти тысяч бойцов, включая тысячу человек, имевших легкие ранения. Рассчитывать на большой приток добровольцев пока не приходилось. В крупных поместьях восточных областей рабов оставалось мало, к тому же многие из них пришли в уныние после смерти Афиниона и вести о поражении кимвров. Они считали бессмысленным продолжение борьбы с римлянами.

В середине сентября Мемнон занял городок Бидис, находившийся в нескольких милях от Сиракуз. Здесь к восставшим примкнули восемьсот рабов, которых они освободили из эргастулов. Это были молодые германцы-тевтоны. Их скупили по дешевой цене у войсковых квесторов в Риме ловкиие сиракузские дельцы-землевладельцы. Рабов они привезли и заключили в эргастулах своих поместий, с нетерпением ожидая, когда консульские легионы покончат с мятежниками. Они расчитывали перепродать свой «товар» по дорогой цене, прекрасно зная, какой острой будет нехватка рабочей силы в хозяйствах сицилийских землевладельцев после окончания войны.