Триокала. Исторический роман

Сирт и Леена тоже постоянно исчезали куда-то, и, похоже, именно в эти дни между ними установились отношения более нежные, чем простая дружба.

Первым это заметил Мемнон.

– А что? По-моему, оба они очень подходят друг другу, – сказал он.

– Ты шутишь? – удивилась Ювентина. – Сирт… по-моему, он слишком стар для нее.

Мемнон посмотрел на нее с грустной улыбкой.

– Но ведь и я на целых десять лет старше тебя, – напомнил он.

– О чем ты говоришь, глупенький мой! Десять лет! Разве это большая разница? Именно такая дистанция в возрасте и должна быть между мужчиной и женщиной, – уверенно заявила она.

На четвертый день ветер начал стихать. Блазион приказал матросам прекратить попойки, так как намеревался вывести корабли в море уже следующим утром.

В тот день Мемнон и Ювентина побывали в окрестностях Абрикса и Ациса.

Местность возле Ациса очаровала их обилием зелени. Город полукольцом окружали великолепные виллы, виноградники и фруктовые сады.

Ацис был небольшим городком, но имел крепкие стены и высокие башни. Мемнон отнесся к этому чисто по-военному:

– Похож на сиракузский Эвриал. Его можно взять лишь измором, осадив с суши и с моря.

А Ювентина в это время смотрела на белую вершину Этны, от которой поднималась к небу длинная струя серого дыма.

– В Катане я слышала пророчество одного мага, который уверял, что в следующем году произойдет большое извержение, – говорила она, заслоняя рукой глаза от яркого солнца.

Мемнон рассказал Ювентине, что город Ацис получил свое название от имени местного пастуха, возлюбленного Галатеи, одной из пятидесяти нереид.

– Но судьба красавца Ациса была трагична. Его из ревности убил свирепый циклоп Полифем, случайно увидевший, как влюбленные ласкали друг друга. Сама Галатея едва спаслась от одноглазого великана, бросившись в море. Полифем же еще долго буйствовал на берегу, бросая ей вслед огромные камни… Вон, видишь эти черные скалы, торчащие из воды? Говорят, это те самые камни, которые швырял в море циклоп. Моряки до сих пор называют это место Скалами Циклопов…

На обратном пути Мемнон вспомнил о Варии. Он был уверен, что фрегеллиец очень скоро заявит о себе, возглавив мятеж на западе острова.

– Только бы мне удалось вовремя поспеть с оружием, до того, как против восставших выступит римский претор.

Ювентина, слушая его, украдкой вздохнула. Ее страшила мысль, что Мемнон, примкнув к восставшим, подвергнет себя смертельной опасности.

– Но ты ведь еще долго будешь связан делами в Гераклее? – тихо и с надеждой спросила она.

– Требаций обещал прислать мне замену, – не замечая ее тревоги, ответил Мемнон. – Думаю, к этому времени вся Сицилия окажется в руках восставших. Я уверен в этом…

В четвертую ночь их пребывания в Убежище на небо снова набежали тучи, шел сильный дождь, сверкали молнии, гремел гром.

В крипте было холоднее обычного, и влюбленные просыпались часто. Только под утро, накрывшись вторым толстым ковром, они согрелись и крепко уснули.

Их разбудил яркий луч солнца, прорезавший сумрак пещеры сквозь самое большое отверстие в ее стене со стороны моря и бивший им прямо в лица.

Они бысто оделись и выбрались наружу.

Небо расчистилось от туч. Перед воротами усадьбы Мемнон и Ювентина несколько раз поцеловались долгими и страстными поцелуями. Но сердцами их быстро овладевала печаль. Ясное утро и утихший ветер напомнили им о близкой разлуке.

– Я обязательно буду присылать тебе письма из Гераклеи, – пообещал Мемнон, сжимая подругу в объятиях.

– Разве это возможно? – вздохнув, спросила Ювентина.

– О, сицилийских письмоносцев можно назвать вездесущими. Они проникают в самые глухие места. Я им подробно расскажу, как найти Убежище, и ты получишь возможность отвечать на мои письма, пока я буду находиться в Гераклее…

Глава восьмая Мемнон под Гераклеей. – Последняя встреча с Клодием. – Кузнец Эргамен. – Гита. – Схватка в ущелье

От бухты Улисса корабли Блазиона за два дня с двумя остановками на ночь покрыли расстояние в триста римских миль и на третий день, перед самым закатом, пристали к пустынному берегу у Скал Лестригонов, в трех или четырех милях от Гераклеи.

Пираты под руководством Мемнона к полуночи выгрузили на берег все оружие и снаряжение, хорошо замаскировав его в нескольких глубоких скальных расщелинах.

Когда взошла луна, эскадра продолжила свое плавание вдоль побережья. Ей предстояло, обогнув западную оконечность острова, выйти в Тирренское море. Именно там, по «плану Клодия», пираты должны были захватывать римские корабли с хлебными грузами, идущими в Остию из сицилийских гаваней.

Мемнон, не теряя времени, пошел прямиком от моря и еще задолго до рассвета выбрался на дорогу, тянущуюся вдоль побережья. Не останавливаясь, он зашагал в сторону Гераклеи.

При нем была гостевая табличка Клодия на имя Гая Цестия. Публикан, конечно же, предупредил управителя виллы. Мемнон мог рассчитывать, предъявив ему табличку, на хороший прием даже в случае отсутствия хозяина.