Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)

— Меня удочерили, когда Нао было четырнадцать лет. Мне только исполнилось десять, но я уже была в том возрасте, когда могла понимать разницу между будущим мужем и братом. Нас никогда не растили как брата и сестру, хозяйка всегда говорила, что когда мне исполнится двадцать, я смогу стать полноценным членом их семьи. Ни тогда, ни тем более сейчас эта затея не казалась мне странной. Меня готовили в идеальные жёны. Хорошая хозяйка и помощница… Сейчас я лучше понимаю причины такого поведения, — Мари не выдержала и, теряясь в мыслях, посмеялась. — Случись со мной что-то, и никто бы не стал вдаваться в подробности, как и почему бедную сироту задушили во сне. Никогда бы не подумала, что все мои занятия — это дань умершим, то, чем мне пришлось бы заниматься до скончания моего века…

— Мари… — Танияма смотрела на её сдерживаемую панику глазами боязливыми и в тот же миг восхищающимися. Хотела бы она иметь столько силы и храбрости.

— Ты не знала? — её голос стал тонким, окутанным рябью, словно у певчей птички. — А вот ваш начальник, кажется, был в курсе. Он догадался почти сразу. Я поняла это по его неуместным жестам и взглядам. Уже после я разглядела подвох. Он проверял меня… Как это было унизительно осознавать… Но я ничего не могу с этим поделать. Я могу позволить себе смотреть прямо лишь на Нао, прикасаться к нему и отвечать взаимностью.

— Но ведь он относится к тебе очень бережно, — Май начала вспоминать многое из жизни этих двоих, пытаясь как-то сложить все части мозаики. — Но ты опечалена… Неужели ты не желаешь выходить за него замуж?

— Я не знаю… — сказала она, чуть тревожа дыханием воздух. — Нао из тех людей, которые получают то, чего на самом деле хотят, но вот то чего они хотят, знают лишь они сами.

— Может быть, лучше об этом спросить у него?

— В том нет нужды. Он уже сказал мне всё. Когда вы уехали, мы поругались из-за этого концерта с оплатой и, будучи не в состоянии рассуждать здраво, я совершила большую ошибку, о которой по сей день жалею.

— Ну мы тоже с Нару часто ссоримся, но как-то миримся… — подбадривала Май, не забывая улыбаться.

— Вот и мы помирились… — Мари помотала головой, стараясь откинуть нахлынувшие воспоминания, чувствуя острую нужду в прогулке. Она поднялась, походила недолго из стороны в сторону и подняла на Май ослепительные от доброты глаза. — Вне всяких сомнений, Нао знал, что делает, я же поддалась ему, а теперь вынуждена думать о судьбе ребёнка, которого я ношу. Когда хозяйка узнает, что духи покинули школу, когда поймёт, что во мне нет нужды, то захочет подыскать для сына более выгодную партию. Да и в Нао я не уверенна. Я так злилась на него… Он бросил меня, когда мне было четырнадцать, когда я осознала всю любовь к нему, как к мужчине, когда поняла, что хочу быть рядом с ним. Он, конечно, предложил уехать вместе с ним, но ведь это было невозможно. Я холодею от одной мысли, когда пытаюсь представить те годы, которые он провёл вдали от нас. Сколько девушек у него было? Как он заливал их уши своими сладкими речами… Я знаю, что их было немало. Хозяйка постоянно твердила, что все мужчины такие, и это надо терпеть, если хочется иметь крепкую семью или воспитывать их ещё до свадьбы, так как потом у них пропадает чувство страха.

Если подумать, то и я не знаю, как жил Нару до меня. Сколько девушек у него было, и кто стала для него первой… — на этой почве у Май в голове закружились мысли, которых она боялась как чумы.

— Но если так думать, то никогда к себе никого не подпустишь. Ему стоит рассказать о ребёнке, он не тот человек, который отправит тебя на растерзание матери или врачей, надо всего-то сказать… — она отмела все не очень приятные ассоциации, желая подбодрить свою наставницу.

— Май, он сделал мне предложение в ту же ночь, — Мари вся сжалась, словно замёрзла. — Он целовал меня и просил долго-долго стать его женой, но я так и не смогла сказать ему «да». Это так сложно, словно делаешь шаг в пропасть. Поэтому я избегала общения с ним. Я знаю, что если покажу ему хоть какую-то брешь, каплю сомнений, то он воспользуется этим…

— Ты сомневаешься, а надо всего-то попробовать, — Май начала немного понимать свою собеседницу, потому-то и улыбнулась. — Дать ему шанс не так сложно, как и меньше думать о его промахах. Уж такие мы люди, ошибаемся и учимся на своих ошибках. Мне страшно подумать, что было бы, если бы Нару выгнал меня из-за моих промахов, да я бы месяца у него не проработала! Ты слишком сильно стремишься к идеалу, тогда как на самом деле его нет. Один мы возводим на пьедестал в своей голове, венчая его этим титулом, а другой, похожий на наш созданный образ, со временем ищем, понимая в какой-то момент, что на самом деле люди состоят из ошибок, и того идеального образа нет. Это лишь то, что мы вылепили, окрестив тем самым светлым именем, с которым готовы засыпать на тёплых устах. Смирись с его слабостями и дай настоящий шанс, думаю, он постарается тебя удивить, а если нет, то рассмешит точно, по глупости его некоторые выходки превосходят мои.