Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)

Бушевал неистовый ветер, свирепо грохотал гром. Мокрые вихри поднимались на автостраде, когда чёрный фургон развернулся и пустился в обратный путь. Сибуя не стал объяснять причин своего решения, оставив предположения при себе, главное, дождь вылил на землю достаточно влаги и сейчас поутих.

В салоне автомобиля, в тепле и комфорте, Нару выкрадывал из мира живых чуткий сон. Он клевал носом от неторопливой езды, не имея права тратить на рассусоливание полученных данных лишних нервов. Столбик его пульса немного скакнул, когда Лин с неприятным скрипом остановил фургон; тогда до рёкана оставалось больше восьми километров.

— Что случилось? — спросил Сибуя, потеряв сон.

— То ли последствия грозы, то ли нас не желают видеть в рёкане, — Лин сказал так из-за толстого дерева на дороге. Лиственница, стоявшая не первую сотню лет, вся потрескалась и преградила им путь.

Нару терпеливо закатил глаза и, открыв дверку, вытащил на улицу чёрный зонт. Он дошёл до дерева, посмотрел на опустившийся сероватый сумрак, окутывающий лес, и под звуки барабанящего по ткани дождя воспользовался силой, о которой не имел права кричать в серой толпе. Пахнущее сладко-горькой смолой дерево, смешиваясь с грязью и камнями, легло на обочину, а директор SPR вернулся в фургон.

Лин не сказал ни единого слова. Если Нару шёл на такие меры, то обстоятельства обязывали.

— Поехали, — приказал Сибуя немногословно, убрав влажный зонт к себе под ноги.

Фары помигали желтоватым светом, и фургон тронулся. Нару скептически посмотрел на место, где их задержали, и попросил своего ассистента прибавить газа.

Прошло минут пятнадцать или меньше того, как фургон налетел на что-то необъяснимое и, завертевшись, едва не скатился в лес. Не особо напугавшиеся джентльмены покинули транспорт и осмотрели колёса. Резину словно кто-то изжевал.

— Нару, не будь мы гружёными, то аварии не миновать, — сказал Кодзё строго.

— Сколько до рёкана километров?

— Около семи, — сказал Лин.

— Хорошо, — Нару скинул с себя пиджак и расстегнул пуговицу у горла. — Придётся нам немного пробежаться…

Исхлёстанные грубым дождём, директор SPR и его ассистент, запыхавшиеся и до нитки мокрые, примчались в рёкан, застав компанию экзорцистов в обеденном зале за чаем. Те же, в немалой степени удивившись, встретили тяжело дышащих начальников непонимающими, с трудом реагирующими лицами.

— Где Май? — Нару прохрипел свой вопрос, не успев как следует прокашляться и прогнать сухость в горле.

— Мы не в курсе, — ответила Аяко машинально. — Говорят, её видели вместе с Мари, а за ней пошёл Нао…

— Ничего подозрительного не происходило? — спросил он, приняв у прислуживающей особы стакан чая и полотенце.

— Не считая вас, нет, — ответила мико, переглянувшись с остальными, услышав, как и все, странное оживление в коридоре. Охали женские голоса, и следом за ними хлопнули сёдзи. Мари, вся растрёпанная, с наполненными ужасом глазами, повисла на решётках и сквозь одышку вымолвила:

— Скорее… Май в опасности! — на этом у неё закатились глаза, и девушка сползла к полу, тяжело дыша.

— Джон, присмотри за сестрой Нао! — Такигава выпрыгнул из-за своего стола, потащив Аяко за руку скорее, чем она смогла толком встать и расправить ноги. — Да скорее ты! Надо бежать! — ругал он жрицу.

— Мари, где они? — Нару отдал полотенце сотруднице рёкана, напугавшейся без особого на то основания, и присел на корточки, чтобы переводящей дыхание девушке не пришлось тратить последние силы на крик.

— В школе… Они там…

— Они? — подхватил Такигава.

— Да, призрак… Молодая женщина… Скорее…

— Нао пошёл туда…

— Не будем терять время! — Нару проследил, чтобы о Мари позаботились, и вместе с коллегами побежал по галереям. — Я покажу короткий путь!

XI

Ветер обдул лицо молодого хозяина; скопившиеся на листве капли дождя намочили его одежду. Он, как и нынешняя погода, не жадничал в своих проявлениях.

Одно твоё слово… — представлял он печальное и тихое лицо Мари. — Одно… и я продолжу сражаться или поддамся порокам большого города, сколько из них я уже повидал? Сколько хотел бы забыть?.. Не будь я так слаб, то давно бы поставил мать на место и забрал бы тебя. Одно слово, Мари, только одно: «да» или «нет» и всё на этом решится…