Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)

Я уже знаю эту тоску… — Май вспомнила себя, когда потерялась в лесу. — Не может быть… Сэцуко! Но Нару сказал…

— Мари, нет времени объяснять! — Танияма сжала кулаки, взяв себя в руки. — Это не твои чувства! Это призрак! Это она внушает тебе! Не слушай её! — кричала она для размякшей в её руках девушки. — Если ты не послушаешь меня, если не очнёшься, то закончишь свою жизнь в петле! Это её черта, она так убивает. Мари, я прошу тебя, скорее… Скорее найди силы в себе, а если сомневаешься, то подумай о Нао, подумай о том, как он старается ради тебя, ведь он не обижается и, несмотря на очевидное наказание за свои поступки, пытается произвести на тебя впечатление, поскорее отдайся этому чувству, забудь о гордости и прости его, иначе я ничем не смогу тебе помочь!

Боже мой, это она… — Май увидела, как границу леса и рёкана перешла их Кутисакэ-онна, прикрывая лицо красным веером, и у Таниямы пробудились силы для боя.

— Мари, беги! — она пихнула её; та упала на землю и, очнувшись, посмотрела на свою ученицу большими от страха глазами. Она не понимала, что с ней только что произошло, знала лишь, что сказала то, чего не особо хотела. — Я возьму её на себя. Ты же беги и приведи остальных! Скорее!

Вопль Май до конца привёл девушку в чувства и, разувшись, она побежала.

Мы встретились… Больше я не поддамся этому чувству! Больше я не жалею и не грущу! Мне не на что жаловаться, моя жизнь полная!

— Я тебя не пропущу! — закричала Май, глядя в лицо своему страху. — РИН, БЁУ, ТОУ, СЯ, КАЙ, ДЗИН, РЭЦУ, ДЗАЙ, ДЗЭН! — начертила она в воздухе решётку доуман, отправляя её призраку.

Нет, это не то! Я использую заклинание Лина. Я не стану защищаться, сегодня я буду нападать! — Танияма увидела связь прошлого с настоящим; поняла похожий ход вещей: по бумагам она являлась невестой Нао, а он желал жениться на другой девушке, носящей его ребёнка. Май не могла её пропустить…

— РИН, БЁУ, ТОУ, СЯ, КАЙ, ДЗИН, РЭЦУ, ДЗЭН, ГЁУ!

X

Грозные тучи нависали над головами Нару и Лина, когда они углубились в лес, следуя грунтовой дороге. Нагруженный оборудованием чёрный фургон поднимал придорожную пыль, а директор SPR, задумавшись, перебирал в голове сомнительные факты и обстоятельства. И если Такигаве казалось необъяснимым поведение ранее главенствующего духа, то его смущало поведение Май. Почему она попросила ей заплатить? Да, это бросало тень на её личность в глазах хозяйки, ведь гейши не делят постель с мужчиной за деньги — это путь куртизанок. Собственно, с этим Нару не спорил, ответ на этот вопрос был слишком прост. Другое же дело — как она до этого додумалась? Вероятность того, что Май приходили в голову такие идеи, как заняться добычей лёгких денег, можно назвать нулевой, даже погрешность задать рука не поднималась. Но тогда откуда?..

— Джин, что же ты ей показал, идиот?.. — с его уст слетел случайный вопрос, и Лин, молчавший всю дорогу, обратил внимание на своего ученика.

— Нару, ты что-то увидел?

— Нет, я думал о последнем изгнанном нами духе…

— Женщина… — Кодзё вернулся к дороге, не заостряя особого внимания на камнях и маленьких ямках, которые в свете фар выглядели по уродливому серо. — Скорее всего, оммёдзи, который защищал гостиницу, заключил с этим духом договор. Не похоже на принудительное обращение. К нам подошли очень лояльно.

Это я уже давно понял… Не будь такого соглашения, то она бы выжгла нашу печать и со злости сровняла бы рёкан с землёй. Тут явный симбиоз, — Нару, не показывая скуки, зажал пальцами нижнюю губу, продолжив размышлять об ином.

— Но ведь ты уже об этом догадался, — сказал Лин, прекрасно зная, что его ученик вечно на шаг впереди. — Тогда что тебя смущает?

Не думаю, что об этом кому-то расскажу… — он накрыл глаза веками, делая вид, что всё это уже наскучило, и теперь он жаждет отдохнуть. Кодзё не стал настаивать, идиллию нарушил телефонный звонок.

— Да, Мадока… — Нару нехотя ответил на входящий звонок. Он с минуту что-то очень внимательно слушал, после чего повесил трубку и, разглядев на небе вспышки беловато-лилового света, процедил что-то невнятное.

Начался дождь. Дробь отзвучий загипнотизировала его, как и вид разбивающихся капель о чёрный капот. Каскад брызг заливал зелёные травы у дороги, окатывая их коричневой жижей, а Нару, словно оскорблённый проделками природы, сгущал морщины на лбу. Он с таким усилием думал, что казалось, будто в своей голове он прокручивает события столетней давности.

— Лин, мы возвращаемся. Разворачивай фургон, — он принял решение отложить опознание поднятого со дна озера тела, имея какие-то омрачающие его жизнь факты.

— Здесь не получится. Дорога узкая, а мы перегружены. Мне придётся доехать до шоссе…

— Сколько ещё? — спросил Нару, продолжая смотреть на грязные лужи на дороге.

— Три километра, — ответил он.

— Хорошо, поторопись, — помрачнел он, не боясь рёва дождя, злясь на самом деле из-за других.

Деньги и честь — неравносильные понятия. А сильная семья — не символ мужества. Людям в рёкане может грозить опасность. Придётся тебе ещё немного подождать, Джин…