Тройка мечей

Там, где рухнул неведомый враг, теперь растекалась зловонная масса; она продолжала подергиваться, как будто Сила, вложившая в нее псевдожизнь, все еще гнала ее вперед. А потом тварь рассыпалась черным пеплом. Но это стало ключом к укреплению, воздвигнутому Йонаном, и Келси почувствовала, как холод кромешной Тьмы, через которую ей довелось пройти, ворвался в пролом. Она ничего не видела, но холод вцепился в нее, окружил, и она ощутила, как ее окутывает что-то липкое. Витле ударила по воздуху рукой с зажатым в ней камнем, а Йонан – рукоятью меча, схватив его за клинок. Но все было тщетно.

Келси не могла пошевелиться. Невидимая паутина полностью окутала ее – девушка не могла даже провести пальцем по поверхности своего самоцвета. Келси увидела, как рука Витле упала, словно получив сильный удар. И меч ничем не помог, как Йонан ни старался. Всех их скрутила неведомая Сила, прорвавшаяся через границы звезды. А потом рука Келси, в которой был зажат камень, начала дрожать и трястись, против ее воли и без всяких усилий с ее стороны. Но пальцы, сжимающие цепочку, не шелохнулись. Взмахи руки делались все сильнее, самоцвет раскачивался, но не падал, не отрывался от ее плоти. Внезапно девушке отчетливо представилось, как самоцвет летит в красный ручей, и поняла, что так и должно быть, если она хочет спастись. Но тут же в ее сознании возникла другая картина: молодая колдунья, умирающая на склоне, ее губы, произносящие запретное имя, которое она доверяет Келси. И еще ей представилась голова дикой кошки – как та, оскалившись, рычит на Макадамса, готовая отдать жизнь за своих котят и свободу.

Рука девушки вращалась без остановки, и от этих безумных взмахов заболели мышцы. Руку дергало и выворачивало. Но цепочка словно приросла к руке, и ничто не могло отнять ее у Келси – разве что враг, кем бы и чем бы он ни был, отскребет ее от костей. Дважды у Келси вырывался крик боли, хоть она и твердила себе, что может все выдержать и выдержит.

Она видела и Витле, и Йонана. Они застыли, словно статуи; казалось, их не атаковали. Неужели нападающий решил, что она здесь самая слабая и ее легче всего сломить? Несмотря на страх, владевший девушкой с того самого момента, как то существо вышло из тумана, в душе Келси вспыхнул гнев. И он становился тем сильнее, чем яростнее делалось нападение.

Келси намеренно представила себе молодую умершую колдунью. Она не могла позвать Витле, – возможно, та тоже сейчас отбивает нападение; но Витле – обученная колдунья, умеющая обращаться с камнем так, как Келси и не снилось. И девушка зарычала, как кошка – на Макадамса, и снова принялась бороться с неведомой Силой за власть над собственным телом.

Келси ощутила гнев и досаду – не свои, а пришедшие откуда-то извне. Но тут ее внезапно что-то ударило в спину, между лопаток, и швырнуло на колени, и ее окутала та резкая вонь, что свидетельствовала о присутствии Зла.

Раздался пронзительный крик, и новый удар обрушился на затылок. Келси упала ничком, придавленная какой-то тяжестью. Гравий оцарапал ей щеку, тело сотрясалось от ударов. Кто-то заломил ей руку за спину. Ее запястье снова затряслось. Но цепочка оставалась такой же ее частью, как и пальцы, сжимающие звенья. Девушка попыталась сбросить навалившуюся тяжесть. Ей удалось повернуть голову, и она увидела, кто придавил ее: косматая шерсть, похожая на корни, – фас.

Слуга Сарнских Всадников схватил ее за руку. Келси почувствовала боль – в ее тело вонзились зубы, – а потом прижавшееся к ней тело задергалось, фас свалился и распластался на земле рядом с нею, бешено молотя тонкими руками. Девушка успела увидеть, как сверкнули красные глаза на скверно вылепленном лице, сверкнули – и затуманились. Тело фаса обмякло, и больше он не дернулся.

Йонан – не он ли освободился и пустил в ход свой меч? Витле она видела: колдунья по-прежнему стояла и смотрела не на схватку, идущую у самых ее ног, а на туман, скрывающий ручей, словно ожидала оттуда нового нападения.

Келси попыталась подтянуть ноги, встать на колени. Холод по-прежнему окружал ее, но, похоже, нападение фасов прорвало его кольцо, и теперь обрывки сети осыпались.

Девушка подтянула руку поближе и увидела, как отметины от зубов на ее запястье медленно наполняются кровью; и цепочка, и висящий на ней камень были в крови. После нападения тело болело, но постепенно Келси все-таки удалось встать на колени, прижимая поврежденную руку к груди.

Йонан, как и Витле, смотрел наружу. Но Келси видно было его лицо, не застывшее, как у колдуньи, – глаза воина пытались поймать ее взгляд. Рот его был раскрыт: Йонан словно выкрикивал неслышимый ею боевой клич.

Повинуясь неясному порыву, Келси протянула руку, с которой капала кровь, и приложила ее, куда смогла дотянуться, – к закрытому кольчугой бедру спутника. По телу Йонана пробежала дрожь, он повернул голову и посмотрел на девушку. А еще через мгновение наклонился, подхватил ее, помог подняться и прижал к себе, попутно отпихнув ногой труп фаса, чтобы тот не мешал подойти к девушке. Витле все еще была скована, но Йонан явно освободился.