Тропа Крысиного короля

– Я вернулась с Севера, – ответила Мия. Решительность, которая проснулась в ее душе, горела, почти причиняла боль. Мия чувствовала: если сейчас она решит свою судьбу сама, то потом никакие короли и никакая тьма не будут иметь над ней власти. – Отец Николай, это следователь Терри Бренсон, мой жених. Мы хотим пожениться. Прямо сейчас.

В глазах старого священника мелькнули веселые искры.

– Дети, вы это твердо решили? – уточнил он. – Или это в вас говорит северная настойка?

«Вам лучше не знать, что именно во мне говорит, – подумала Мия. – И что со мной сделали на Севере. Так вам будет легче жить, так весь ваш мир удержится и не рухнет в пропасть».

– Твердо, – кивнул Терри. – Это окончательное решение, я хочу взять эту девушку в жены отныне и до конца своих дней. Так, кажется, надо говорить?

Когда-то Мия, как и все девушки, мечтала о свадьбе. В ее воображении это был обязательно весенний день – к церкви невесту обязательно привез бы экипаж, украшенный свежими цветами, платью следовало быть белоснежным, с кружевами и тонким серебряным пояском. А в женихах виделся принц – конечно, не такой, как несчастный Берайн, а настоящий, из тех, кого так восторженно описывают сказки.

«Я же обещал подобрать вам хорошего мужа», – рассмеялся Оливер Гринн в ее памяти. Минувшей ночью у Мии было белое платье, и ее сделал своей не принц – Король, величайший владыка. И Мия точно знала: если все останется, как есть, если она не сможет перечеркнуть того, что случилось на алтарном камне у корней гор, то ее дальнейшая жизнь не будет иметь никакого смысла.

Она хотела жить дальше человеком, а не марионеткой, чью душу и тело присвоил себе призрак.

Удивленно качая головой, отец Николай вынес длинный золотой шнур, которым оплетали запястья жениха и невесты, и Мия подумала, что это, наверное, самая странная свадьба, которую ему приходилось проводить. Пока священник готовился к обряду, Терри снова взял Мию за руку и негромко, но очень твердо произнес:

– Ты не пожалеешь об этом. Я обещаю.

Мия посмотрела на него и улыбнулась.

– Я жалею лишь о том, что этого не увидят мои родители.

Отец Николай оплел их руки шнуром. Сначала он показался Мие ледяным, а потом вдруг сделался горячим, словно в нем заструилась живая кровь, которая потекла из их вен, соединяя двоих в одно. Снаружи бахнули несколько хлопушек, и гуляки разразились веселым хохотом и поздравлениями. Наступил новый год – он нес новую жизнь, и Мия хотела верить, что больше с ними не случится ничего плохого.

– Возлюбленные чада мои… – начал священник, и Мия вдруг услышала голос Оливера Гринна: «Вы же не хотите пропустить самое интересное?» Он прозвучал настолько ярко и звонко, словно бывший опекун стоял в церкви свидетелем.

Мия обернулась. Никого.

– …и я спрашиваю тебя, Мия, берешь ли ты в мужья этого мужчину, готова ли разделять с ним радости и горе…

Крысиный король летел над миром сквозь ночь, мертвые волки тянули его сани, и кровь невинных дев вызревала у корней гор драгоценными камнями. Оливер Гринн не остановится. Денег и власти никогда не бывает слишком много.

– Да, – ответила Мия, и Терри едва заметно улыбнулся.

Для кого таинственный северный артефакт создавал величайший камень? Ведь не просто на продажу, не ради того, чтобы набить кошелек. Как должно свершиться отмщение Тристана Кейдна?

В храме было тепло, но Мию вдруг стало знобить.

– …берешь ли ты в жены эту женщину, готов ли разделять с ней радости и горе…

– Да.

У них не было особых свадебных колец, и они просто обменялись теми, которые носили до этого. Мия надела на палец Терри кольцо с рунами, которое досталось ей от бабушки, кольцо, которое отдал Терри, простенькое, серебряное, оказалось Мие велико, и она решила, что будет носить его на цепочке на шее. Традиции это разрешали.

«Я вышла замуж», – подумала Мия, выходя из храма в звездный зимний вечер. Несколько минут они стояли просто так, ничего не говоря и глядя, как по другой стороне улицы идет компания подвыпивших студентов, а потом Терри спросил:

– Где ты живешь?

Мия шмыгнула носом. Покидая родительский дом, она не думала, что туда вернется, – и вот вернулась, и теперь можно жить дальше, но она понятия не имела, как это.

– Недалеко, – почти шепотом, стараясь не расплакаться, ответила Мия. – Пойдем.

Дом выглядел так, словно его хозяева не умерли, а их дочь не забрали на Север. Почти все окна были озарены ярким золотым светом, дорожки в саду расчищены от снега почти до камней. Войдя в ворота, Мия вдруг уловила запах яблочного пирога с корицей – запах Нового года, мечты, счастья.

Она бросилась к дому чуть ли не бегом: войти, закрыть двери, отрезать все, что случилось на севере. Там, внутри, нет никаких призраков, волков, белых лосей и застреленных поэтов, там только тепло, радость и руки родных, которые обнимают так крепко, что душа замирает.