Троцкий, Сталин, коммунизм

В первый год после прихода Гитлера к власти Коминтерн продолжал старую ультралевую политику, заявляя о правильности линии КПГ и скором крахе нацистов. «“Революционное развитие – поучает XIII пленум – одновременно и затрудняется и ускоряется фашистским неистовством буржуазии”. После этой двусмысленной фразы следует меланхолическое добавление: “в Германии революционная ненависть пролетариата в настоящий момент растет в менее открытых (!) формах”. Вот именно! На другой день после фашистского переворота нам обещали в ближайшие месяцы, если не недели, пролетарское восстание: его прямо приурочивали к октябрю. Кто этому не верил, тот объявлялся контрреволюционером», – справедливо иронизировал Троцкий над подобным нежеланием посмотреть правде в глаза^[418]. В условиях полного разгрома нацистами не только Коммунистической партии, но и всего рабочего движения, включая социал-демократию, заявления о лишь формальных отличиях между социал-демократами и фашистами, о социал-демократии как главной опоре капитализма становились совершенно неадекватными.

И вскоре в политике Коминтерна был совершен коренной поворот. Окончательно он был оформлен на VII Конгрессе Интернационала летом 1935 года. Во-первых, данный Конгресс сформулировал научное, адекватное реальности определение фашизма, отбросив пропагандистские перехлесты насчет «социал-фашизма». Во-вторых, согласно решениям Конгресса коммунистические партии начали борьбу за создание Народных фронтов – широких блоков антифашистских политических сил, включавших не только коммунистов и социал-демократов, но и буржуазные антифашистские партии.

Этот новый курс коммунистического движения был не только прямой противоположностью политики предыдущих лет. Он представлял собой вообще качественное изменение всей генеральной линии Коминтерна, начиная с его образования в 1919 году. Коммунисты пошли на серьезный компромисс с буржуазной политической системой в целом и определенными группами буржуазии в частности. Впервые было объявлено, что коммунистические партии представляют интересы всего народа и могут достичь победы мирным путем, в рамках буржуазной демократии. Как формулировал это многолетний лидер коммунистов США Уильям Фостер в своей работе «История трех Интернационалов»:

«Новая политическая линия Коммунистического Интернационала заключала в себе колоссальные возможности. В области международных отношений она открывала путь к образованию широких союзов для сохранения мира между СССР и многими капиталистическими государствами. Как оказалось во время Второй мировой войны, СССР фактически стал политическим вождем такого антифашистского союза в вооруженной борьбе не на жизнь, а на смерть. Все это, разумеется, было совершенно новым в практической политике коммунистов. Народный фронт в применении к тем отдельным странам также означал для коммунистов новую политику создания беспрецедентного широкого союза рабочего класса, крестьянства и многочисленных представителей городской мелкой буржуазии. Само собой разумеется, что при таком широком объединении, включающем большую часть данного народа, коммунисты должны будут говорить не только от лица рабочего класса, но и от лица всей нации.

Политика Народного фронта открывала также многие другие серьезные возможности. Она означала, что коммунисты будут бороться за создание демократических правительств в рамках капитализма, правительств, которые, весьма вероятно, будут избираться при буржуазном демократическом режиме согласно установленной процедуре, а коммунисты будут принимать в них участие. Дальнейший опыт показал, что политика Народного фронта, четко разработанная на VII конгрессе, через десять лет привела к развитию новых форм диктатуры пролетариата (страны народной демократии). Таким образом, в условиях сильного ослабления капитализма, значительного усиления социализма в международном масштабе и организаций рабочего класса возникала возможность (в отдельных случаях) относительно мирного пути установления социализма»^[419].

С позиции сегодняшнего дня очень хорошо видна опасность данного компромисса, опасность заражения коммунистических партий парламентскими иллюзиями и вообще идеологией мелкобуржуазной «общенародной» левизны, которая и восторжествовала после Второй мировой войны во многих коммунистических партиях, в том числе французской, бывшей первопроходцем в деле создания Народного фронта.