Троцкий, Сталин, коммунизм

То есть Седов утверждает, что профсоюзы в СССР таковыми не являются и рабочих не защищают и в этом плане положение рабочего в СССР хуже, чем при «демократическом» капитализме. Тут основа для совершившегося впоследствии, после смерти Троцкого, перехода многих троцкистов на сторону капитализма в холодной войне, прикрываемого утверждениями о том, что рабочие в СССР и других социалистических странах якобы лишены даже тех прав, которыми пользуются рабочие при капитализме. Это ренегатство как раз и основывалось на том, что такие троцкисты не желали учитывать ни отсутствия безработицы в СССР, ни доступного образования и здравоохранения, ни гораздо большей, чем при капитализме, возможности влиять на местное начальство. Как видим, основы подобного левого антикоммунизма имелись и в пропаганде, осуществлявшейся троцкистами при жизни их вождя.

Сам Троцкий в СССР конца 1930-х годов был склонен видеть только негатив, все более отрывая «непопулярные» меры сталинского руководства от реальной ситуации, связанной с надвигавшейся войной, которая имела шансы уничтожить не только СССР, но и любые прогрессивные тенденции в развитии человечества. Со всей полемической страстностью Троцкий перечислял изъяны советской политики:

«Рабочие прикреплены к заводам. Крестьяне прикреплены к колхозам. Введены паспорта. Свобода передвижения отменена. Опоздания на работу приравнены к уголовным преступлениям. Не только критика Сталина, но простое уклонение от натуральной повинности: становиться перед “вождем” на четвереньки, карается, как измена. Границы государства окружены непрерывной цепью пограничных войск и полицейских собак, как нигде и никогда в мире. Практически никого не выпускают и никого не впускают. Иностранцы, попавшие раньше в страну, систематически истребляются. Сущность советской конституции, “самой демократической в мире”, состоит в том, что каждый гражданин обязан в определенные часы голосовать за единственного кандидата, указанного Сталиным или его агентами. Печать, радио, пропаганда, агитация, народное просвещение находятся целиком в руках правящей клики»^[450].

Естественно, можно понять Троцкого, на глазах которого сталинцы истребляли его друзей по обвинению в выдуманных злодеяниях, в чем он видел прелюдию реставрации капитализма, полного краха СССР. Однако реальность была совсем другой – именно СССР во главе со Сталиным, со всеми его недостатками, преградил дорогу фашизму и распространил социализм на треть мира. Нападки Троцкого на «бонапартизм» Сталина, на его политику вооружали аргументами в том числе и антикоммунистов. Вынужденный характер многих спорных мер Сталина вроде ограничений на смену места работы Троцким во внимание не принимался. Хотя, например, данное решение, скорее всего, основывалось на опыте Гражданской войны, когда рабочие массово уходили с заводов, уезжая в деревню. Возникни такая ситуация в начале Великой Отечественной войны, это очень сильно помогло бы гитлеровцам.

Противоречия были у Троцкого и в определении сущности бюрократии. Он не считал ее классом, называя обычно «кастой», «наростом» на рабочем государстве и т. д. В то же время некоторые его рассуждения фактически вели к мысли, что бюрократия – это эксплуататорский класс. Например, в создаваемой им в последние годы жизни книге «Сталин» Троцкий писал о политике советской бюрократии:

«Дело идет прежде всего, чтобы сбросить с себя спартанские ограничения первого периода революции и дело идет о том, чтобы оправдать подрастающие привилегии бюрократии. Не могло быть, однако, и речи о введении либерального экономического режима. Уступки в этом направлении имели временный характер и длились гораздо меньшее время, чем предполагали инициаторы и прежде всего Сталин. Либеральный режим на основе частной собственности означает сосредоточение богатств в руках буржуазии, ее верхних слоев. Привилегии бюрократии вовсе не вытекают из автоматической работы сработанных экономических отношений. Бюрократия присваивает себе ту часть национального дохода, которую может обеспечить своей силой, или своим авторитетом, или своим прямым вторжением в экономические отношения. По отношению к прибавочному продукту нации бюрократия и мелкая буржуазия являются прямыми конкурентами. Однако обладание прибавочным продуктом открывает дорогу к власти, поэтому бюрократия вдвойне должна была глядеть ревнивым оком за процессом обогащения верхних слоев деревни и городской мелкой буржуазии. Борьба между бюрократией и мелкой буржуазией за прибавочный продукт народного труда и составляла основу политической борьбы между сталинцами и так называемыми правыми»^[451].