Троцкий, Сталин, коммунизм

«Молотов – преданный нашему делу человек. Позови, и, не сомневаюсь, он, не колеблясь, отдаст жизнь за партию. Но нельзя пройти мимо его недостойных поступков. Товарищ Молотов, наш министр иностранных дел, находясь под “шартрезом” на дипломатическом приеме, дал согласие английскому послу издавать в нашей стране буржуазные газеты и журналы. Почему? На каком основании потребовалось давать такое согласие? Разве не ясно, что буржуазия – наш классовый враг и распространять буржуазную печать среди советских людей – это, кроме вреда, ничего не принесет. Такой неверный шаг, если его допустить, будет оказывать вредное, отрицательное влияние на умы и мировоззрение советских людей, приведет к ослаблению нашей, коммунистической идеологии и усилению идеологии буржуазной. Это первая политическая ошибка товарища Молотова.

А чего стоит предложение товарища Молотова передать Крым евреям? Это – грубая ошибка товарища Молотова. Для чего это ему потребовалось? Как это можно допустить? На каком основании товарищ Молотов высказал такое предложение? У нас есть Еврейская автономия – Биробиджан. Разве этого недостаточно? Пусть развивается эта республика. А товарищу Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий на наш Советский Крым. Это – вторая политическая ошибка товарища Молотова. Товарищ Молотов неправильно ведет себя как член Политбюро. И мы категорически отклонили его надуманные предложения.

Товарищ Молотов так сильно уважает свою супругу, что не успеем мы принять решение Политбюро по тому или иному важному политическому вопросу, как это быстро становится известным товарищу Жемчужиной. Получается, будто какая-то невидимая нить соединяет Политбюро с супругой Молотова, Жемчужиной, и ее друзьями. А ее окружают друзья, которым нельзя доверять. Ясно, что такое поведение члена Политбюро недопустимо»^[609].

Естественно, все это значительно дискредитировало Молотова в глазах членов ЦК партии, впоследствии затруднив ему и борьбу за первенство в КПСС. По всей видимости, Сталин уже мало обращал внимания на марксистскую подготовку членов партийного руководства, «сортируя» их по совершенно другим критериям. Вообще последние месяцы жизни и политической деятельности Сталина характерны тем, что старые соратники вождя отодвигались в пользу новых кадров, выражением этого стало, например, преобразование на XIX съезде партии Политбюро ЦК КПСС в более широкий Президиум ЦК КПСС. Однако среди этих новых руководителей были будущие могильщики марксизма в СССР, а во многом – и страны в целом: Л. Брежнев, М. Суслов, А. Косыгин, О. Куусинен и т. д.^[610].

Тем не менее сам Сталин в последний период жизни уделял большое внимание вопросам марксистского осмысления социалистического строительства в СССР и его продвижения к полному коммунизму. Последней крупной работой вождя, как известно, явилась книга «Экономические проблемы социализма в СССР». Она показывает прежде всего то, что Сталин оставался марксистом до конца жизни, не склоняясь в ревизионизм по наиболее фундаментальным вопросам. Сталин четко понимал противоречивый характер социалистической экономики СССР и необходимость изживания товарности в ней:

«В настоящее время у нас существуют две основные формы социалистического производства: государственная – общенародная – и колхозная, которую нельзя назвать общенародной. В государственных предприятиях средства производства и продукция производства составляют всенародную собственность. В колхозных же предприятиях, хотя средства производства (земля, машины) и принадлежат государству, однако продукция производства составляет собственность отдельных колхозов, так как труд в колхозах, как и семена, – свой собственный, а землей, которая передана колхозам в вечное пользование, колхозы распоряжаются фактически как своей собственностью, несмотря на то, что они не могут ее продать, купить, сдать в аренду или заложить.

Это обстоятельство ведет к тому, что государство может распоряжаться лишь продукцией государственных предприятий, тогда как колхозной продукцией, как своей собственностью, распоряжаются лишь колхозы…

Конечно, когда вместо двух основных производственных секторов, государственного и колхозного, появится один всеобъемлющий производственный сектор с правом распоряжаться всей потребительской продукцией страны, товарное обращение с его “денежным хозяйством” исчезнет, как ненужный элемент народного хозяйства»^[611].

При этом Сталин решительно отвергал предложения некоторых советских экономистов о расширении товарного обращения в советской экономике. Более того, он прямо ставил цель перехода от товарного обращения к прямому продуктообмену, указывая на уже существующие в советской экономике элементы новой системы:

«Чтобы поднять колхозную собственность до уровня общенародной собственности, нужно выключить излишки колхозного производства из системы товарного обращения и включить их в систему продуктообмена между государственной промышленностью и колхозами. В этом суть.