Троцкий, Сталин, коммунизм

В верхушке ВКП(б) отражением этого массового сопротивления коллективизации на местах стала группа во главе с Н. Бухариным. Правые были согласны на XV съезде с декларациями о наступлении на кулака, однако чрезвычайные меры они поддерживали лишь как временные шаги, вызванные экстремальной ситуацией, и летом – осенью 1928 года в руководстве ВКП(б) произошел раскол по этому вопросу, одним из первых выражений которого являлось письмо Фрумкина. Таким образом, правый уклон выражал интересы «советской» мелкой буржуазии, которая во многом и рада была бы «врасти в социализм», но социалистическое строительство неизбежно предполагает оставление в прошлом мелкого индивидуального хозяйства. Этот вопрос и вызвал столкновение.

Фрумкин и в его лице весь правый уклон сразу же подвергся массированной критике Сталина и его сторонников. Генеральный секретарь писал про заместителя наркома финансов:

«Его ошибка состоит в том, что он не понимает того нового, что дала нам партия на своем XV съезде, он не понимает того, что дело не может теперь ограничиваться одной лишь задачей поднятия индивидуального крестьянского хозяйства, что к этой задаче необходимо добавить две новые практические задачи: задачу развития совхозов и задачу развития колхозов.

Фрумкин не понимает, что без соединения первой задачи с двумя последними задачами мы не можем выйти из положения ни в смысле снабжения государства товарным хлебом, ни в смысле организации всего народного хозяйства на началах социализма»^[243].

Вместе с тем в этот момент, летом 1928 года, речь у Сталина еще не шла о массовой принудительной коллективизации и раскулачивании имущих элементов. Так, оппонируя Фрумкину, он заявлял:

«Значит ли это, что мы переносим центр тяжести уже теперь на совхозы и колхозы? Нет, не значит. Центр тяжести остается на данной стадии в области дальнейшего поднятия индивидуального мелкого и среднего крестьянского хозяйства. Но это значит, что одной лишь этой задачи уже недостаточно теперь. Это значит, что настало время, когда мы должны эту задачу дополнить практически двумя новыми задачами о развитии колхозов и развитии совхозов…»^[244]

То есть сталинская группа представляла себе развитие коллективных форм сельского хозяйства наряду с сохранением индивидуального хозяйства как главной составляющей. Сталин продолжал резкое отмежевание от радикальных элементов в партии, призывавших к раскулачиванию:

«Прав Фрумкин, утверждая, что нельзя бороться с кулачеством путем раскулачивания, как это делают иногда некоторые наши работники на местах. Но он ошибается, думая, что сказал этим новое слово. Обвинять в этих извращениях т. Молотова или т. Кубяка, как делает это Фрумкин, и утверждать, что партия не ведет борьбы с подобными извращениями, – значит допускать величайшую несправедливость и впадать в непозволительную запальчивость»^[245].

Здесь мы видим яркий пример присущей Сталину всегдашней политической размеренности, умения даже при резких поворотах политики партии не забегать вперед, сообразовываться с настроениями трудящихся масс, в первую очередь рабочего класса и деревенской бедноты. Это умение обеспечивало ему победу над оппонентами, забегавшими вперед или тянущими назад с точки зрения большинства в партии и стране.

Одновременно сталинская команда спешно меняла политические установки, в том числе в некоторых вопросах признавая ошибочность прежней политики. Обычно эта роль доставалась не самому Сталину, а его твердым сторонникам, таким образом, определенный удар по авторитету правящей группы, неизбежный при публичном признании ошибок, наносился не по самому Генеральному секретарю, превращавшемуся в первое лицо, которое априори вне критики. Так, Молотов, дополняя сталинский ответ Фрумкину, писал:

«Пользуюсь случаем, чтобы остановиться здесь на одной ошибке, допущенной мной в докладе “О работе в деревне” на XV съезде. Там я говорил в главе об оппозиции следующее: “Оппозиция обыкновенно приводит следующее место из одной статьи Ленина: “Уметь достигать соглашения с средним крестьянином, ни на минуту не отказываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь только на бедноту” – вот (говорит оппозиция) наиболее точное, наиболее правильное определение политики нашей партии!

Так ли это, товарищи? Нет, это абсолютно не так, этого совершенно недостаточно для настоящего времени. Имейте в виду, что эта цитата из Ленина, на которую ссылается оппозиция, взята из одной статьи Ленина, относящейся к осени 1918 г., к периоду комбедов. (См.: Ленин, том XV, “Ценные признания Питирима Сорокина”.) Это был период, когда двумя строчками выше Ленин говорил: “Средний крестьянин – нам не враг”. Проще говоря, это была формула конца периода так называемой нейтрализации среднего крестьянства.

И эту формулу оппозиция хочет теперь применять по отношению к среднему крестьянству, как наиболее точную! Разве это не издевательство над Лениным?