Трудная книга

Однажды Анатолий поехал навестить свою тетю. За неимением денег возвращался он оттуда ночью на крыше вагона. К нему подошли трое и сказали: «Что есть, снимай!» Но ничего достойного их внимания у него не оказалось, и бандиты сказали: «Пойдешь с нами. Не будешь слушаться — сбросим с поезда». Пошли. Перескочили на другой вагон. Там ехал студент Арапов, и все вместе подошли к нему. Касьянову бандиты велели обыскать его. Не зная, как приступить к делу, он сначала спросил: «Что у тебя есть покушать?» Потом нащупал у Арапова две рубашки, увидел часы, но взять все это у него не хватило духу, и это сделали те трое: рубашки оставили, часы сняли. В это время поезд, подходя к станции, замедлил ход, и бандиты спрыгнули, спрыгнул за ними и Касьянов.

Время шло, и все как будто бы забылось.

А осенью Анатолий повез сдавать на элеватор колхозный хлеб и совершенно случайно встретил Арапова. Тот его узнал и потребовал часы, которые увидел у Анатолия на руке. А за это время Касьянов, получив аванс 400 рублей (в старых деньгах), купил в раймаге часы за 348 рублей и потому отдавать их не собирался.

— Пойдем лучше в милицию, там разберутся, — сказал он.

Вот уже первая деталь, над которой нужно было задержаться и задуматься: «бандит» ведет свою «жертву» в милицию разбираться. А в милиции разобрались по-своему: составили протокол, хотя сам Арапов признал, что часы, которые были на руке Касьянова, не его.

И вот ситуация: «бандит» и его «жертва», и никаких свидетелей. Чего бы проще настоящему бандиту — отказаться от всего на свете: я ничего не знаю и первый раз вижу этого человека. И вдруг «бандит» признается: да, было, я участвовал в ограблении Арапова. И как будто бы здесь тоже нужно было задуматься: кто же это — бандит или не бандит?

«В силу того что я участвовал в ограблении Арапова, я чувствовал себя виновным, в связи с чем я предложил ему свои часы, чтобы прекратить всякую волокиту» — так записано в протоколе дознания.

Вторая деталь: никаких улик нет, но «чувствовал себя виновным», и потому — на, возьми мои часы! И опять нужно было задуматься, если бы хотели люди думать и задумываться: так кто же все-таки — бандит это или не бандит. Но зачем думать? Легче составить протокол, а там пусть следователь разбирается. А у следователя своя логика, так же как и у прокурора. Протокол? Протокол. Ограбление? Ограбление, да еще с оружием. (А кстати, оружия-то не было: это Арапову со страху показалось.) Ну, значит, все ясно — зачем думать? А дальше — суд. Под статью подходит? Подходит. Установка «на сегодняшний день» какая — на мягкость или на жесткость? На жесткость, выкорчевывание. Ну, значит, нужно выкорчевывать: 15 лет лишения свободы. А если так, по статье, значит, ему и место там, куда мудрые «философы» советуют «заталкивать, чтобы не вылезали». Вот и «затолкали» парня на самый дальний Север.

Обо всем этом я узнал от совершенно постороннего, но душевного человека, в прошлом советского офицера. Несмотря на свою собственную тяжелую болезнь, он принял горячее участие в судьбе этого паренька, писал в разные концы и инстанции и наконец написал мне. И вот я спрашиваю вас, товарищи читатели, и вас, служители закона: а поставьте себя, поставьте своего сына на место этого парня. Представьте себе, до вас дошла весть, что сын ваш совершил такую глупость. Стали бы вы наказывать своего сына? Уверен, это мог бы сделать один из тысячи. Припомните мальчика, с которым я встретился в Вяземском детском приемнике: отец бил его по лицу за двойку, полученную в школе, — жестокий, бессердечный отец, от которого сын в конце концов убежал.

— Ты сделал, конечно, ошибку, — в противоположность этому сказал бы разумный отец. — Представь себе, два человека попали в плен, и оба подвергаются пыткам и издевательствам, но один из них становится предателем, другой гибнет, как герой. Один спасает свою жизнь, но губит себя как человека и сына своей Родины, другой теряет жизнь, но в памяти народа и в своем собственном предсмертном сознании живет как Человек. И в этом сказывается сила и красота его нравственной личности: оставаться человеком в любых условиях и при любых обстоятельствах. А ты не выдержал испытания жизнью и как человек оказался не на высоте положения. Ты смалодушничал. Иди и в следующий раз будь умнее!