Трудная книга

Два начала, как известно, определяют сущность партийности — революционная дисциплина и революционное дерзание, одно другое дополняет, и одно без другого немыслимо. Но вот под влиянием культа личности — хотя еще Ленин бил тревогу по поводу бюрократизации нашего аппарата! — в значительной степени эти два начала постепенно стали терять свое органическое единство: дисциплина стала брать верх над дерзанием, смелостью мысли и воли и превращаться в слепую исполнительность и бескрылое послушание. Но голое послушание, не пропущенное через собственную творческую мысль, чистое и мужественное сердце, — не дисциплина, это пародия на нее, прямое порождение культа личности, с одной стороны, и психологическая основа самого его существования, с другой. Вместо боевого сотрудничества и гражданской ответственности за порученное дело, между начальствующим и подчиненным появляется прямая зависимость со всеми вытекающими отсюда экономическими, бытовыми и общественными последствиями. А когда, случается, что «последствия» берут верх и приобретают самодовлеющее значение, тогда и самый процесс руководства и управления, отношения людей, участвующих в нем, подвергаются еще большему искажению. И вот тогда-то воскресает чиновник! Функции общественного руководства и контроля оказываются в руках человека, который, по идее, должен представлять и олицетворять общество и общественные интересы, а в действительности об обществе он думает в самую последнюю очередь, а печется прежде всего о себе и своих интересах: о своем месте, положении, о том, что сказал икс, и о чем позвонил игрек, и что это означает, чем ему грозит и что обещает, ибо такова природа чиновничества. Служение народу превращается сначала в службу, а потом в служение иксу и игреку, а при дальнейшем осложнении болезни — в служение себе, когда любое дело — не более чем способ «попользоваться», когда вверенное учреждение — вотчина, казенное кресло — монарший трон, когда нет людей, есть «подчиненные» и «вышестоящие», есть дурманящее ощущение всевластия и никакого чувства ответственности. Зато есть робость, заменяющая чувство ответственности, робость мысли, отказ от мысли, бюрократизация мысли и речи и замена ее пустопорожней, но гладкой и отшлифованной, как морская галька, тарабарщиной. И все это освящается все позволяющей «мудростью»: «Все люди, все человеки!» — философией, освобождающей от уз нравственных оценок и критериев и открывающей ворота подлости. Троянский конь, вводящий врага внутрь города. А проникнув внутрь города, такая «мудрость» уже сама превращается в силу, и нужны новые силы, чтобы ее победить, и изгнать, и вытравить. Эти силы собирают, прилагают и напрягают сейчас партия и народ, и они должны, они не могут не победить, потому что народ в конечном счете всегда побеждает. И очень характерно, что в постановлении июньского Пленума ЦК КПСС (1963 год) в одном ряду перечислены «тунеядцы, стяжатели, воры, спекулянты и бюрократы», как «последнее прибежище чуждой нам идеологии».

А пока с ними идет бой. Разверните газету, окиньте глазом окружающее — идет большая битва, она расширяется день за днем, вовлекая все новых и новых борцов. «У народа — тысяча глаз», — говорит казахская пословица. Постепенно в борьбу за чистоту и разумность жизни втягивается и то, что когда-то скрывалось за грифом секретности, пряталось за ширмы ложного, многозначительного авторитета.

Но вернемся к тем, кто еще по старинке вершит дела. «Без вины виноватые» — заголовок одного из выступлений газеты. По дороге из деревни на станцию железной дороги была убита девушка. В убийстве обвинялись два молодых человека, и в порядке наказания они отбыли уже по шести лет заключения. И только после того как был обнаружен подлинный убийца, они были освобождены. Но самое страшное в том, как работники следствия не только подтасовывали, но и инсценировали факты, сознательно подделывали фотоснимки и потом на них строили обвинение, о чем подробно и рассказали «Известия». Это уже не ошибка. Это — провокация. Это даже не просто вольное обращение с законом по пословице: «Закон, что гармонь, тяни хоть до Самары». Налицо сознательный обман и суда, и общественного мнения, и, самое главное, обман совести человеческой, и правды, и справедливости, которая должна стоять за государственным судом «именем Республики». А по сути дела, государственное преступление против нашей Конституции и против самих основ нашего общества.

Вот о таких «служителях Фемиды» хорошо сказал один из моих корреспондентов: «Неужели они спят и не вздрагивают?»

Так почему же?.. Почему парень, разбивший в пьяной драке нос своему товарищу, получает за это несколько лет тюрьмы, почему против пятнадцатилетнего мальчишки, случайно в игре повредившего глаз товарищу, была поставлена вся сила и вся строгость закона, а следователь, совершивший, повторяю, государственное преступление, был просто снят с должности и уволен из органов прокуратуры?