Трудная книга

Я хотел в письменном разговоре убедить и доказать тебе, что счастье не в личной жизни, а в том, чтобы тебя уважали, чтобы ты не мирилась с недостатками и чтобы помнила всегда тех, кто погиб во имя народа. Мне дороги строки из твоего письма, когда ты ощущала подарок детей, букет цветов, и правильно ты считаешь, что это наидорожайше. Правильно и то, что многие, как ты говоришь, окончат десятилетку, погуляют немного, распрощаются с юностью, то есть выйдут замуж и уйдут в личную супружескую жизнь; боюсь, что их не порадует уже ничего, кроме дома, нового платья и хорошего хозяйства. Кое-кто позабудет о достоинстве человеческой жизни, научится делать подлости, сживется с недостатками, обюрократится постепенно и будет наслаждаться личной жизнью.

Я не хочу, чтобы ты жила такой жизнью, я хочу, чтобы вскрывала недостатки, с презрением относилась ко всему, что мешает проводить правильную политику ЦК, не закрывала глаза на ту несправедливость, которую видишь, чтобы ты была среди живой, энергичной работы, среди людей, умела разбираться в политических и научных вопросах, и тогда, если ты докажешь что-либо и сделаешь, тогда увидишь, какое счастье, когда тебя за труд и настойчивость уважают сотни людей. Разве можно счастье коллектива променять на личное счастье? Да никогда в жизни!

А у меня закон: жертвовать собой, своими интересами в пользу другого человека. У меня личные интересы жизни стоят всегда на заднем плане, для меня звание человека превыше всего. Я могу за судьбу обиженного человека пойти на все и быть беспощадным к человеку с легкомысленным взглядом, который не умеет настойчивостью и трудом заслужить авторитет в окружающей среде. Я люблю труд и, когда делаю что-либо тяжелое, нахожу в этом утешение, если вижу в том, что делаю, какую-либо пользу. Но когда труд бесполезный, у меня нет никакого настроения его делать. Я здесь работаю монтажником-контролером по сборке зернопогрузчиков и ветряков. Мне работа нравится такая, что всегда надо вперед обдумать все самому и тогда доказать, что сделано неправильно что-либо. Возможно, нравится и тем, что она такая беспокойная и энергичная.

И о том, Галя, что ты счастлива со мной будешь, я этого тебе не скажу. Ведь говорить о любви и читать и писать о ней любят многие, но любить… Многие считают не излишним любить, но почему-то женятся на выгоде, на приданом. А поэзия говорит, что любовь — это душа жизни. И именно так надо любить! И вот наш идеальный юноша или наша идеальная девушка ищут, в кого бы влюбиться. По долгим собственным соображениям влюбляются в глаза, в лицо и другие качества. Начинается комедия.

Иногда встречаешь на своем пути женщину с цветущей, привлекающей красотой, но пустой, бессмысленной душой. В ней все в разговоре пустое, но она своей красотой притягивает к себе человека. И вот он с ней ведет игру, не веря, что у нее нет собственных глубоко жизненных взглядов. Она становится у мужчины как какая-то принадлежность, с которой нельзя ни советоваться, ни решать какие-либо вопросы, но которой можно наслаждаться до потери сознания, — она отдает весь пыл своей страсти. Такую игрушку лучше бы не встречать в своей жизни.

А со мною ни ты, ни другая девчонка никогда не была бы счастлива: я не умею криводушничать, и, вообще, у меня нет той черты, которую любят девочки, я не могу легкомысленно смотреть на любые вещи. Да и понятия о жизни и у тебя и у других противоречат моим. Вам очень тяжело меня понять. Правильно ты написала в одном из своих писем, что ты кончаешь десятилетку — и больше ничего, обыкновенная сельская девчонка. А то, что я перенес в свои юные годы, для вас вообще будет романтическими приключениями и фантазией. Хотя я родился на хуторе, но я видел и пережил то, чего любому и во сне не приснится, и хотя юность провожу в среде преступников, но и оттуда выхватываю все полезное для жизни.

Вот я иногда призадумаюсь: разве для того люди погибали, теряли свою молодость, сознательно шли на смерть, чтобы о них забыли в радостях личной жизни. А у нас на хуторе погибшие воины лежат заброшены, обросли бурьяном могилы и т. д.

Не подумай, Галя, что это я так рассуждаю из-за того, что в книгах и в газетах такие темы. Вовсе нет. Во всем этом я убедился сам и сделал вывод из прожитой жизни: к тем, кто мешает проводить нашу политику в действие, тормозит ее и искажает, у меня нет никакого снисхождения. Поняла? У тебя может возникнуть сомнение, что преступник может так рассуждать. Да, это я пишу от души, откровенно, всю правду, чтобы ты не думала, что я с теми взглядами, какие у других ребят.

Кстати, о газетах. Я очень жалею, а по письмам вижу, что ты очень мало внимания уделяешь им. Газета всегда ответит на любой вопрос, если ты вдумчиво будешь ее читать. Газета вскроет любую тему и научит, как надо поступать. Я иногда прочту какую-нибудь интересную корреспонденцию и, очарованный этой темой, хожу до отбоя.