ТРУДНО ЛИ БЫТЬ УЧЕНЫМ

не запомнилась, у меня даже ее зрительный образ не

сохранился. Сестра Мила после того как вышла в

самостоятельную жизнь тоже плохо говорила об отце – обе его

дочери не могли простить ему, что он бросил их мать.

Все повторяется, и мой старший сын Юра тоже не простил

мне мой уход от его матери.

Знакомство с Бахусом

В Ижевском я впервые напился допьяна. Дело было так. В

пасхальное воскресенье (мои родители в бога не верили, но

как и многие с удовольствием праздновали Пасху) родители

послали меня поздравить своих коллег Луценко (теперь я

думаю, что просто потому, что хотели остаться дома одни, ну

вы понимаете, о чем я). Молодая пара из Полтавы, муж

(прораб) не стеснялся при мне хватать свою аппетитную

женушку за грудь и другие мягкие места, решила пошутить и

уговорила меня выпить рюмку, потом вторую. Не помню, сколько было рюмок, но домой я пришел «на бровях» и меня

рвало целый день. Так я узнал, что пить вредно, что впрочем, не помешало мне воздавать Бахусу всю мою самостоятельную

жизнь. Видимо, что-то наследственное, отец тоже любил

выпить.

Несправедливость

Несправедливости со стороны взрослых за свое детство я

натерпелся. Об одном таком случае я рассказал в эпизоде 10.

В Ижевском мать попрекала меня тем, что я, якобы, тайком

съел трехлитровую банку клубничного варенья, хранившуюся

не то в погребе, не то в кладовке. Такого не было, рвотные

судороги после сгущенки и патоки на всю жизнь отбили у

меня интерес к сверхсладкому, но мои оправдания не

действовали и года два – мать с отцом в шутку и без просили

меня признаться в том, чего я не делал. Нет худа без добра, и у

меня на всю жизнь сложился комплекс справедливости, и тем, что у меня на одном из первых мест в оценке поведения

человека является справедливость, горжусь. Но понял я то, что

многие положительно оценивают меня исключительно за

справедливость, только в возрасте около 50 лет. До этого о

своих качествах я и не подозревал.

Учитель русского языка и литературы

Смена мест жительства влекла за собой смену школ, учителей, никто из них не остался в памяти, кроме

учительницы математики Матрены Филипповны (вернее, запомнилась не она, а ее редкое имя) и учителя русского языка

и

литературы

(Н. С. ?) Полуляха. Он прибыл в нашу школу в Аркадаке после

окончания института, и сразу жизнь в школе забурлила. На

переменах стала звучать музыка – популярные тогда

«Мишка», «Ландыши», – образовался литературный кружок, но вот что странно – его уроки, оказывается, я не помню.

Далее память переносит меня в зал Дома культуры, где я, 15-

летний, в праздничный вечер со сцены читаю взрослым

(наверное, рабочей молодежи) стихотворение С. Есенина:

«Вы помните, Вы все конечно помните,

Как я стоял, приблизившись к стене.

Взволновано ходили Вы по комнате

И что-то горькое в лицо бросали мне.

Вы говорили, что нам пора расстаться,

Что Вам наскучила моя шальная жизнь,

Что Вам пора за дело приниматься,

А мой удел — катиться дальше, вниз…»

Где-то рядом Н.С. Полулях — это он привлек меня к

рабочей «эстраде». Думаю теперь, что этот учитель был

слишком молод, чтобы соизмерять возраст и личность чтеца и

смысл читаемого им произведения, но именно он привил мне

любовь к хорошей литературе, русскому языку, поэзии.

Правда, читать книги я полюбил раньше. В детстве я часто

болел, переболел всеми детскими болезнями, но чаще всего

меня мучила простуда. И вот однажды, когда я валялся в

постели с температурой (это было в Ижевском), мне принесли

книгу Жюль Верна «Таинственный остров». Читая ее, я

испытал потрясение: бывают же такие умные люди как этот

инженер и ученый Сайрес Смит! Оказалось, что читать –

крайне интересно! С тех пор книга – мой неизменный спутник

всегда и везде.

Отметим важный момент – первая книга, оставившая след в

моем мироощущении, это книга научно-популярного жанра, книга-пропагандист высокого профессионализма, инженерных

знаний и роли науки в достижении успеха. Не тогда ли

проклюнулись во мне ростки интереса к техническим наукам, обильно политые великолепием русского языка?

Трудовое воспитание

В 1956 г. отца перевели в г. Борисоглебск, который и стал

последним местом его жизни. Здесь мне довелось начать свою

рабочую карьеру и закончить среднюю школу-десятилетку, но

в марте 1956 г. я был только принят в 8 «б» класс средней

школы № 4 г. Борисоглебска.

Учебный год вскоре закончился, пришло лето, но вместо

каникул пришлось по воле родителей встать к токарному

станку и осваивать профессию ученика токаря в механической

мастерской

строительно-монтажного

управления,

начальником которого был отец, – так мне прививали любовь

к труду и учили жизни (ругаться матом я научился именно