ТРУДНО ЛИ БЫТЬ УЧЕНЫМ

тогда). Из всего периода обучения помню, что

начальственность отца мне помогала мало, может быть, даже

наоборот, производственные учителя драли с меня три шкуры, и мне очень не хотелось каждую смену убирать стружку со

станины и поддона станка, смазывать направляющие для

суппорта до и после смены, работать в защитных очках.

Последним я часто пренебрегал, за что неоднократно, а точнее, систематически «награждался» раскаленными частичками

стружки, летящими мне в лицо и прижигающим веки у

внешних уголков глаз и подглазья. То, что мой левый глаз

сейчас практически не видит, можно считать расплатой за

подростковое легкомыслие. Зато я научился затачивать резцы

различного назначения, нарезать наружную и внутреннюю

резьбу, торцевать и точить фланцы, работать с люнетом. Учеба

кончилась присвоением мне в конце августа одновременно с

увольнением квалификации токаря 3-ого разряда из семи

возможных разрядов. Следующим летом после окончания

девятого класса в мае я вновь встал к токарному станку ДИП-

250 и работал токарем 3-го разряда до конца августа, когда

мне присвоили 4-ый разряд и, наконец, уволили в связи с

уходом на учебу в 10-ый (последний тогда) класс. Напомню, что и летом 1956 г., и летом 1957 г. я был

несовершеннолетним, и видимо, был оформлен на работу не

без нарушения отцом трудового законодательства. Работать

летом мне, конечно, страшно не хотелось, и до 40 лет я не мог

простить родителям, что они лишили меня летних

подростковых забав, и только в зрелом возрасте пришел к

выводу, что этот этап рабочей карьеры был для меня

достаточно полезным.

О спорте и раках

По примеру сверстников у меня возникло стойкое желание

заняться спортом, правда, непонятно каким. Парнем я был

хлипким, болезненным и, видимо, подсознательно спортом

хотел укрепить здоровье. Один школьный товарищ зазывал

меня в спортивную гимнастику, другой в классическую

(теперь греко-римскую) борьбу. В гимнастике нужно было

накачивать силу рук, это мне не понравилось. Пошел в

классическую борьбу и мне сразу дали понять, что спорт – это

тяжелая многочасовая работа, порой только сопутствующая

чисто спортивным занятиям. Чистка и выбивание ковра до и

после тренировки (как не хотелось этого делать!), отсутствие

душа, работа на тренажерах, отработка приемов с манекенами

и только в конце занятия – с партнерами – работа в стойке, партере, на «мосту». Хватило месяца на два – занятия

пришлось прервать вследствие слабой кожи на поверхности

носа в его верхней части. Эта кожа каждый раз при переходе

на борцовский «мост» слезала с носа, и он начинал обильно

кровоточить. От борьбы осталась памятка на всю жизнь –

проблема с шейными позвонками, напоминающая о себе

регулярным обострением остеохондроза шейного отдела

позвоночника (лечится физическими упражнениями для мышц

шеи).

Воскресенье было моим днем, и я проводил его на речке.

Борисоглебск с северо-запада обрамляет река Ворона, которая

уже за городом впадает в реку Хопер. На Хопре я ловил рыбу

и реже раков, на Вороне я проводил часы в воде, ощупывая

рачьи норы в поисках их обитателей. Техника этого дела

такова. Выявляется наличие обрывчика у берега и

устанавливается наличие нор на нем. Обрывчик – это почти

вертикальная стенка подводного грунта, чаще всего

глинистого, высотой от 40 см до 1 м и более. Визуально (если

ты в маске) или на ощупь локализуется нора – отверстие в

грунте диаметром 5 – 7 см. В нору засовывается кисть руки, чаще правой (я правша), сгруппированная таким образом, что

большой, безымянный пальцы и мизинец прижаты к

внутренней стороне ладони, а указательный и средний пальцы

образуют рогатку, выставленную вперед. С помощью этих

пальцев, перемещающихся по верхнему своду норы, выявляется наличие в норе рака. Чаще всего «рогатка»

натыкается на два острых хитиновых отростка, защищающих

рака спереди.

Речной рак

Тогда пальцы рогаткой как можно быстрее задвигаются вперед

на 2 – 3 см и резко в растопыренном виде опускаются вниз, охватывая тело рака сверху и не позволяя ему пустить в ход

клешни. Далее рак вытаскивается из норы, промывается

болтанием его в воде и помещается в сумку ловца или

выбрасывается на берег, если там ждет вас напарник. В норах

иногда (чаще всего на Хопре) попадался небольшой налим, но

ходили слухи, что можно наткнуться и на водяную крысу.

Этой встречи я боялся всегда, но она меня миновала. Думаю

потому, что крысы живут в таких норах, в которые отрыт

доступ воздуху, а я лазил в основном под водой на глубине не

менее 0,5 м.