ТРУДНО ЛИ БЫТЬ УЧЕНЫМ

— головная организация, а ты у нас не докладывался.

Возможно, ее руководство хотело поставить на место

«москаля».

Через много лет она нашла мой электронный адрес, наверное, с помощью ярого самостийника А. Белокурица, работника Регистра судоходства Украины, с которым мы

встречались неоднократно на совещаниях рабочей группы

Международной Ассоциации органов технического надзора и

классификации судов по НИР в Сопоте (Польша). Несколько

лет мы с сестрой обменивались электронными посланиями, но

все закончилось в 2015 г.: для нее и ее семьи стало опасным

поддерживать переписку с российским адресатом. Что с ней

теперь, я не знаю. Мой сводный племянник, Сергей Ершов, сын сестры, защитил в Киеве докторскую диссертацию, наверное, в 2015 г. Тематику его научных интересов можно

понять из названия одной из его статей: «Модель

интеллектуальных агентов, основанная на нечетной логике

высшего типа», которую я нашел в интернете.

Интересен факт развития антирусских настроений на

Украине в 70-е годы прошлого века, в период внешнего

благоденствия нашего народа. Сережа должен был получать

паспорт и встал вопрос, какую национальность ему записать.

Отец (Ершов) хотел записать сына русским, но тут стеной

стала Мила, никогда не замеченная мной в русофобских

настроениях: – только украинец. Когда я спросил ее об этом, она намекнула мне, что у русского в Киеве перспектив не

будет, и что процесс украинизации уже набрал полный ход. А

муж сестры Володя иногда в шутку вещал: «Увага! Увага!

Говорыть радио Стэпана Бандеры». И это в 70-е годы, в 70-е!

Я же, несмотря на свои украинские корни, никогда не

чувствовал родство с украинцами, «щирыми» или нет. Их

менталитет всегда был мне неприятен. Родители и даже

бабушка никогда не разговаривали со мной по-украински, хотя

между собой общались иногда на суржике. Одно время мне

нравились некоторые украинские народные песни, но с

«революцией гидности» прошло и это. Считаю, что

украинский национальный характер, характер деревенского

жлоба, ни к чему иному, как к национализму, бандеровщине, привести не мог. Семена, посеянные «незалежными» масс-

медиа, упали на благоприятную почву, подготовленную

украинским национальным характером, и породили дикую

русофобию, которая разгулялась теперь на просторах бывшей

«братской» республики. Никакие они нам не братья, видимо, братских народов не бывает в принципе – просто они могут

иногда казаться таковыми.

Учиться или работать?

Где бы мы ни жили, во всех школах я учился хорошо. За

это я должен благодарить мать, которая за каждую четверку

закатывала мне скандал с подзатыльниками. Начиная с

четвертого класса, каждый учебный год заканчивался

экзаменами, что формировало лично у меня привычку не

бояться публичных отчетов. Школу я закончил с серебряной

медалью

в

1958 г., но как раз в этот год отменили привилегии для

медалистов при поступлении в вуз (до этого года золотые

медалисты принимались в вуз без экзаменов, серебряные

медалисты сдавали, по моему, только один экзамен). Это

начались бессмысленные реформы Н.С. Хрущева, что уже

тогда не способствовало моей любви к этому партийному

бонзе. Впоследствии я убедился в своей правоте – Хрущев

принес моей Родине столько вреда, что до сих пор

проявляются последствия его волюнтаристических начинаний.

Лично я считаю, что именно с Хрущева началось движение

моей страны СССР к «революции хищников» 1992 г. – прежде

всего я имею в виду выведение партноменклатуры из-под

контроля соответствующих органов и наделение ее

привилегией безнаказанности. Это послужило причиной

морального разложения партийных боссов и идеологического

перерождения членов их семей, прежде всего детей.

Но вернемся к учебе. Встал вопрос, где учиться дальше.

Может и были советы родителей на эту тему, но я о них не

помню. Москва меня, провинциала, пугала, Ленинград казался

далеким и неприветливым, Воронеж, Рязань, Тамбов —

слишком провинциальными. Однажды я увидел на карте

точку-кружок Горький, и этот город отныне стал моей idee fix.

В какой институт там поступать? Конечно, в политехнический.

А факультет? Вопрос, потому что никакого круга

предпочтений в отношении будущей специальности и работы

у меня не было. Мне нравилась радиотехника, и я стал думать

о ней, пока не приехал в институт – конкурс на

радиотехнический факультет был самым высоким. Какой же

факультет выбрать? Наверное, сказалась романтика – я выбрал

кораблестроительный факультет.

Видимо, в душе я мало ценил свою серебряную медаль и

понимал, что провинциальные школы вряд ли могут дать