ТРУДНО ЛИ БЫТЬ УЧЕНЫМ

разом: «Все, мужику конец!». Но слово взял Г.А. Конаков и

методично, со вкусом и расстановкой перевернул все с ног на

голову – все, что В.А. Осадин назвал недостатками работы и, более того, грубыми ошибками соискателя, в устах шефа стали

выдающимися достижениями, а действительные недостатки –

детскими шалостями. Выводы тоже были противоположными

выводам оппонента. Мы все сидели, открыв рты, и

восхищались шефом, а В.А. Осадин только развел руками.

Главными специалистами кафедры помимо Г.А. Конакова,

который читал лекции по судовым энергетическим

установкам, считались двигателисты доц., к. т. н. И.К.

Чачхиани, доц., к. т. н. В.Я. Аладышкин, ст. преп. Г.А.

Самыкин, читавший термодинамику и теплопередачу доц., к.

т. н. В.С. Марков, доц., к. т. н. С.А. Иконников и др.

С Аладышкиным мы просидели рядом (за соседними

столами) 28 лет, а познакомились с ним поближе на первом

моем субботнике в ГИИВТе. ОКБМ приучило меня не

халтурить и на субботниках, и я продемонстрировал это на

набережной Федоровского. Закончили мы часа в 4 пополудни, и Вадим Яковлевич Аладышкин лично пригласил меня

отметить хорошую работу в какой-то забегаловке на ул.

Маяковского (теперь ул. Рождественская). Событие

запомнилось мне не столько выпивкой, сколько обилием

закуски, заказанной В.Я. Аладышкиным, обычно в мужских

компаниях бывает наоборот – водки много, а закуски мало.

Баскетбол

В очной аспирантуре мне удалось пробыть примерно

полтора года, после чего на кафедре образовалась вакансия

ассистента, и Г.А. Конаков предложил мне заместить ее с

переводом в заочную аспирантуру. Надо заметить, что и на

первом году аспирантуры меня просили подменять

преподавателей, по каким-то причинам на разные периоды

времени уезжавших в санатории или на повышение

квалификации, так что официальный переход на

преподавательскую работу с сохранением аспирантуры

прошел для меня безболезненно. По-прежнему было много

свободного времени, которое использовалось для тренерской и

судейской работы. Именно тогда возникли ниточки, связывающие меня с моими баскетбольными воспитанниками

Наташей Сеземовой, Людой Лягаевой, Александром

Сеземовым, впоследствии ставшим мастером спорта СССР, и

его женой Надеждой, которые переросли в почти в

родственную привязанность, проявляющуюся до сих пор.

Известные в г. Горьком баскетбольные тренеры Ю.

Грудяев и С. Ревнитский настоятельно рекомендовали мне

получить физкультурное образование заочно в институте им.

П.Ф. Лесгафта, и, видимо, в последующем полностью

посвятить себя баскетболу. Я тогда вспоминал, что при

отъезде из Комсомольска-на-Амуре мой друг Э. Мельников

пророчил мне карьеру спортивного чиновника, полагая, что со

временем я стану руководителем спортивного комитета. Все

это мне льстило, но баскетбол для меня все же был хобби, хотя

и отнимал у меня примерно столько же времени, что и работа

в институте, – направление моей основной специализации, наверное, было выбрано еще в Комсомольске-на-Амуре. Хотя

мысли об институте им. П.Ф. Лесгафта меня иногда посещали, например, когда мой коллега по тренерскому цеху В.А.

Корыгин, мой будущий родственник, закончил этот институт и

оставил работу на заводе, полностью перейдя на тренерскую

работу. Но тогда я полагал, что Валерий Алексеевич любит

баскетбол больше, чем я, и это понимание направляло меня в

сторону работы над диссертацией.

Впоследствии немало гордости добавили мне достижения

моих воспитанников, братьев-близнецов Виталия и Владимира

Кочаровских на научном поприще. Оба стали докторами

физико-технических наук, один из них, зав. отделом ИПФАНа, избран членом-корреспондентом АН РФ, а другой работает в

одном из престижных университетов США.

В 1977 г. баскетбол в «Радии» приказал долго жить, но мне

еще хотелось громких побед. Поэтому я решил создать

женскую баскетбольную команду в ГИИВТе и на фоне старых

баскетбольных связей пригласил в институт довольно сильных

выпускников баскетбольных школ Сарова и Павлова. Первую

пятерку образовали М. Шикина, В. Малыгина, О. Чернова, Н. Николаева и И. Нагиба. В следующем году поступили в

институт Т. Дружкова, В. Долгова, С. Блажнова и С.

Иншутина, несколько павловских девушек, затем С. Горелова

и М. Бандура. Тренерскую работу в институте я вел на

общественных началах, потому что посчитал неправильным

брать деньги за баскетбол при своей довольно большой по тем

временам зарплате (320 руб. доцентские плюс 110

хоздоговорные). Вскоре мы стали первыми среди вузов и

вторыми в области, в сборную области взяли трех моих