Трудно не понять Ничто, но множественная вселенная полна этого

любовью. — Он выдержал паузу. — Вы заинтересованы в сделке?

Маркиза хихикнула в свое вино, улыбнулась Мокристу и подмигнула, а ее муж

произнес торжественно:

— Думаю, сударь, мы предпочтем статус кво.

Мокрист, который почти, но еще не совсем опозорился, спросил:

— Скажите, сэр, а живут ли в тех краях порядочные люди, кроме гоблинов?

Маркиз покачал головой:

— О, нет, сэр. Почва там сухая, как пыль.

Мокрист задумался на пару секунд, потом встал, поцеловал руку маркизы и сказал:

77

— Спасибо вам большое за гостеприимство и информацию. Я должен идти, если

хочу успеть на ночной дилижанс до Анк-Морпорка, но у меня приятное предчувствие, что

счастливые обстоятельства восторжествуют. Я почти ощущаю, как они вьются в воздухе.

Анк-Морпорк полон гномьих баров, больших и маленьких, готовых вместить всех

желающих. Сумрак «Грязной крысы» был особенно популярен среди тех, кто предпочитал

традиционный стиль интерьера и недвусмысленное отстутсвие зонтиков в напитках.

— Они рушат семафорные башни. Ну и какой нам от этого толк? Моя старая

бабушка живет под семафорной башней, и ей разрешают отправлять сообщения

бесплатно.

В темноте кто-то произнес:

— Не надо ей такое разрешать. Семафоры для людей.

И тут началась ссора.

— Ты должен признать, что семафоры иногда полезны. Я слышал, они спасли

корабль в море. И они помогают всегда быть на связи с друзьями.

Голос из темного угла опять произнес:

— Тогда не будем трогать семафоры.. Есть и другие способы. Я видел локомотивы.

Должно быть, достаточно легко скинуть их с рельсов.

— Да? А зачем тебе это надо?

— Это даст всем понять, что с гномами шутки плохи. К тому же, я слышал, гномам

не позволяют работать на железной дороге.

— А я не слышал. Это дискриминация.

— Не-ет, это потому что некоторые тупые ублюдки рушат семафорные башни, вам

не кажется? Вот что получается в результате. И меня это не удивляет.

— Может, и так. Но на железной дороге работает уйма трлеей и гоблинов.

Гоблины! Грязь! Нас притесняют. Низкий Король продался чертовому Ветинари с

потрохами, и следующее, о чем мы услышим, — что они построили ветку до Убервальда,

и наши шахты заполонят вонючие гоблины... если мы не постоим за себя сейчас!

— Да! Чертовы гоблины! Везде и всюду!

Разговор перемежался звуками осушающихся кружек и последующего

опустошения столов.

— Заметьте, нельзя сказать, чтобы истинный гном захотел бы работать на железной

дороге, — сказал все тот же вкрадчивый голос, которые еще не раскрыл себя.

— Нет! Это точно. Я бы никогда не стал там работать. Мерзость какая! Это нужно

остановить!

— Они прокладывают колею из Анк-Морпорка в Щеботан. Вмешавшись, мы

заявим о себе, — продолжал голос из тени.

Кто-то стукнул кулаком по барной стойке:

— Мы должны показать всем, что гномы не позволят собой помыкать!

— Мы могли бы громить эти чертовы водонапорные башни и красть уголь, —

предложил другой. — Никто не пострадает, но это даст им понять, что им здесь не место.

— Этого недостаточно. Они просто все восстановят и продолжат дело, как было с

семафорами. Нам нужно совершить что-то значительное, на что люди точно обратят

внимание.

Воцарилась тишина, какая бывает, когда люди, не привыкшие думать, вынуждены

размышлять очень интенсивно.

Кто-то спросил:

— Ты имеешь в виду убийство людей?

— Мы должны заявить о себе. И позже, когда люди все поймут, мы станем

героями.

А потом бармен, поглядывавший на компанию, сказал многозначительно:

78

— Мы закрываемся, господа; вы сами найдете дыру, через которую можно выйти?

И выгнал их на улицу.

Ардент уверенно зашагал прочь. В конце концов, неподалеку, через несколько

улиц, был еще один гномий бар, где можно деликатно посеять семена недовольства.

Удивительно, как легко управлять людьми, просто используя нужный голос в нужном

месте. А после этого они делают все самостоятельно, руководствуясь словарем с

выражениями вроде «само собой разумеющееся» и «они замышляют», маленькие шипы на

пути к межвидовой розни.

Когда Мокрист наконец добрался до Анк-Морпорка, было время завтрака, и он

поспешил к Гарри Королю домой. Было непривычно видеть Гарри Короля, как он есть,

просто Гарри Королем, семьянином. Он даже носил домашние тапочки. Эффи гоняла слуг

по поводу кофе, пока Мокрист отчитывался перед ее мужем.

— Сэр, у нас проблемы в Щеботане. Если точнее, есть некоторые неприятные

господа, которые стоят на пути нашей железной дороги.

Мокрист объяснил ситуацию с земельным правом, и предложил, поскольку акры

пустоши не принадлежат никому, то они принадлежат всем, проложить колею именно

там. Оставалось только рассмотреть малленький вопрос с бандитами.

Один вид лица Гарри мог бы согреть любую душу, особенно если это была душа

акулы. Мокристу не обязательно было еще что-то говорить, но он добавил:

— Было бы очень полезно, Гарри, если бы я вернулся туда как-нибудь ночью с