Трудно не понять Ничто, но множественная вселенная полна этого

— Мистер Губвиг, я инженер, я не верю в магию, но я не уверен, что магия не

верит в Железную Герду. Каждый день, когда я прихожу на работу, там уже полно

трейнспоттеров, они даже понастроили кругом маленьких сарайчиков для себя. Вы

заметили? Они знают о ней едва ли не больше, чем я сам. Я смотрю на людей, которые

еще выезжают на прогулки, я смотрю на их лица, и это не лица инженеров, они выглядят

скорее так, словно пришли в церковь, так что мне самому интересно, что происходит. Нет,

я не могу объяснить, как Железная Герда убила гнома, который пытался убить ее, и

почему она никогда не делает подобного, когда кругом простые люди. Это выглядит так,

словно она умеет думать, но я не знаю, как она думает.

Дик сейчас просто пламенел румянцем, и Мокристу стало жаль молодого

инженера, привыкшего жить в мире, гд вещи делают то, что им говорят, маленькие числа

складываются, а все расчеты пляшут под. щелканье логарифмических линеек, как им и

полагается. Но теперь он оказался в иллюзорном мире, где логарифмические линейки не

имели власти.

Дик отчаянно посмотрел на Мокриста:

— Как вы думаете, возможно ли, чтобы у машины вроде Железной Герды была…

душа?

О боги, подумал Мокрист, это действительно проблема. Вслух же он сказал:

— Ну, я видел, как вы ее гладите, когда она останавливается, мне даже кажется, что

вы ее ласкаете, и я замечал, что остальне мшинисты тоже так делают, и хотя Летуны

значаться под. номерами, я замечал, что машинисты дали им имена и даже разговаривают

с ними — иногда и нецензурно, конечно, но все же они говорят с машинами. Возможно,

одушевление входит в моду, потому что я видел, что каждый раз люди, совершающие

прогулки на Железной Герде, тоже гладят ее, и они наверняка поклялись бы, что не знают,

почему так делают. Что вы об этом думаете?

— Э-э, я знаю, что вы имеете в виду. Помню, в первые дни, когда я только начинал,

я все время говорил с Железной Гердой, даже кричал и иногда ругался, особенно если она

100

упрямилась. Да, возможно, в этом есть смысл. В ней много от меня самого, много крови и

целые ведра пота и много, много слез. Я потерял кончик большого пальца, а большинство

моих ногтей черные от ушибов, и когда я думаю об этом, то понимаю, что в ней

дейсвительно много меня.

Он смутился, сказав это, и Мокрист тут же подхватил разговор:

— Думаю, ты прав, Дик, это как раз тот случай, когда надо перестать думать о том,

как да почему, нужно просто помнить, что, что бы ни случилось, все работает, а может и

поломаться, если кто-то слишком умный начнет выяснять, есть ли душа в происходящем.

Иногда логарифмическая линейка просто не оправдывает ожиданий, и на твоем месте я

бы отполировал ее сегодня до блеска и позволил ей увидеть ее поклонников,

почувствовать их любовь. Они ждут чего-то, чего я не в состоянии назвать, так что бери,

что дают, и не надо слишком много думать и слишком много беспокоиться, это может

всетолько испортить. Обещаю, я никому не скажу об этом разговоре.

Он оживился:

— Ну же, Дик, жизнь прекрасна! Так как, помогли ваши логарифмы достичь

согласия с мисс Эмили?

Дик покраснел:

— Ну, да, мы поговорили немного, в основном, о Железной Герде, и ее мама

пригласила меня на чай завтра.

— Тогда я советую тебе раздбыть новую рубашку… знаешь, без жирних пятен,

почистить ботинки, ногти и все остальное. У тебя теперь куча денег, так что купи себе

новый шикарный костюм. Я знаю пару мест, где тебе сделают хорошую скидку. — Он

принюхался и добавил: — И прими ванну, почему бы тебе не сделать это ради мисс

Эмили.

Дик покраснел еще больше и усмехнулся:

— Вы правы, мистер Губвиг. Хотелось бы мне быть таким же обходительным, как

вы.

— Это просто, Дик: просто оставайся собой. Никто этого у тебя не отнимет.

Когда Мокрист покинул свой рабочий стол, чтобы еще раз взглянуть на место

ночного происшествия, он повстречал Гарри Короля, разодетого в пух и прах и крайне

обеспокоенного.

Гарри помахал галстуком-бабочкой перед носом Мокриста:

— Ненавижу эти проклятые штуки; я имею в виду, какой в них смысл? — он

зарычал. — На сегодня назначене очередное общественное мероприятие, Эффи в них

преуспевает. Я сказал ей, что занят делами с железной дорогой, но она все пытается

сделать из меня лучшего человека. Все эти фокусы насчет того, каким ножом и какой

вилкой есть, — это просто специальная головоломка, чтобы простые парни, вроде меня,

чувствовали себя не в своей тарелке. Чем бы ты ни подцепил еду, ее вкус не изменится, но

Эффи пинает меня под столом, если я ошибаюсь. Она казнить меня готова, будь я

проклят, но я занял твердую позицию. Шишки они там или нет, но я все еще Гарри

Король и собираюсь оставаться им и впредь. Так что я сказал Эффи, что не против бросать

деньги на ветер ради детских домов и всего такого — мне нравится видеть, как детские