Труп из Первой столицы

— Про вспоминать — оно само вспомнилось, а про доверять — разумеется, — твердо заверил Морской. — Его заметки об окружающем обществе всегда были выпуклы и прекрасны. — Оказавшись в привычной роли рассказчика городских легенд, Владимир ощутил себя в родной стихии и уже не останавливался. — Все герои его описаний всегда превращались в гениев и чудаков… И сам он тоже был таким. Взять хотя бы историю о том, как Яловой обхитрил Олексу Слисаренко. Многие, впрочем, считают это историей о том, как Слисаренко обвел вокруг пальца Ялового.

— Начинается! — нервно дернула плечами Ирина. — Сейчас нет времени на выслушивание литературных сплетен… Вы можете говорить о своих друзьях целый день, я ведь знаю.

— Душа моя, так расскажите эту историю сами! — хмыкнул Морской. — У вас выйдет сухо и кратко, не сомневаюсь…

— Как я могу рассказать то, чего не знаю? — искренне изумилась Ирина, от удивления даже забыв обидеться.

Была у Ирины Санны такая странная черта — не замечать или не хранить в памяти массу услышанного. Раньше Морскому это казалось забавным. Он во всеуслышание заявлял, что в лице жены всегда имеет благодарного слушателя, которого по многу раз можно развлекать одними и теми же темами. Но сейчас Морской, кажется, немного растерялся:

— Как же так? Все в Харькове знают, как Яловой завлек Слисаренко в свой «ЛІМ». Все знают, а вы — нет, — с явным упреком обратился он к Ирине. — Хотя вы точно слышали эту историю неоднократно. Причем, от собственного мужа.

— Не все, — вмешался Коля, надеясь на результативность метода. — Я вот еще не знаю. Расскажите.

— Дело было так, — начал Морской. — Яловой тогда директорствовал в издательстве «Литература и Мистецтво» и ему позарез понадобился производственный роман о доблестных хлеборобах. Михаил объявил об этом громогласно, прямо в кафе «Пок», где в те времена решалась добрая половина всех литературных дел города. Литераторы отреагировали с энтузиазмом: кто-то брался написать роман за полгода, кто-то — за пять месяцев и 20 % надбавки к гонорару. Тут мэтр Олекса Слисаренко заявил, что справится за месяц. Если, конечно, ему удвоят положенную за десять авторских листов выплату. Яловой покачал головой с сомнением. «Рукопись будет у меня через месяц? Невозможно! Вы не справитесь!» Заключили пари, — увлекшись, Морской явно забыл обо всех обидах на жену и выглядел сейчас, как элегантный беззаботный журналист, которого знал раньше Коля. — И ровно через месяц, — азартно продолжал рассказчик, — Слисаренко принес готовый роман. Яловой в тот же миг заключил с ним договор и выплатил обещанные деньги. Слисаренко на радостях созвал всех угощаться и громогласно заявил, что облапошил глупого редактора. Роман ведь был готов давным-давно, а тут такое предложение. Все начали смеяться, но один критик, случайно пивший там же кофе, — не буду тыкать пальцем себя в грудь, — разгадал гениальный маневр Ялового и прилюдно поздравил удачливого издателя с победой. Тут все вспомнили, что Слисаренко уже давно о своем романе рассказывал на каждом углу и говорил также, что «ни за какие коврижки не отдаст свою рукопись одному из этих мелких, расплодившихся кругом с приходом нэпа издательств».

— Красивая история! — Коля тоже увлекся и реагировал сейчас вполне искренне. — Хочешь вынудить кого-то к нужному тебе поступку, сделай вид, будто этим поступком он сможет тебя обхитрить. Прекрасный ход!

— И мне так показалось, — с достоинством кивнул Морской. — Я оценил тогда маневр Ялового, он — мою проницательность. С тех пор мы приятельствуем. — Тут он встретился глазами с Ириной и снова сник. — Вернее, приятельствовали. Последние несколько лет…

— В вашей истории нет ничего элегантного, — строго осадила собеседников Ирина. — Давайте признаем, что писатели у нас — сплошные интриганы, и обсудим уже что-то более существенное. Николай хотел раскопать что-то о доме «Слово»…

И тут опять нашла коса на камень. Ничуть не заботясь о существенности истории для следствия, Морской — уже явно из чистого куража и чтобы еще больше раздосадовать Ирину — припомнил пару рассказов Ялового о смешных традициях дома и принялся красочно расписывать их.

— Поздравляю, все сказанное ни на шаг не приблизило нас к разгадке убийства, — язвительно резюмировала Ирина.

— Да. Точно, — не нашел что возразить Николай. — В методе штурма важны любые детали из вашего сознания, но… не настолько любые. Лучше бы что-нибудь конкретно про художников.

— Лучше бы вы прямо сказали нам, какую зацепку проверяете, — с Колей Ирина тоже не особо церемонилась.

— Действительно, — неохотно согласился с бывшей супругой Морской. — Я читал, что аналогичный вашему метод применяют рекламщики в Америке. Там он называется «метод мозгового штурма». Так вот, по-моему, метод не предполагает сокрытие части информации от участников штурма. Он действенен, только если все в курсе происходящего.