Трусливый ястреб

За несколько дней я успешно подавил свой страх, практически целиком. В горах, где теперь орудовала Кавалерия, нас обстреливали крайне редко. Самая боевая ситуация произошла, когда один из боевых вертолетов подбил наш «слик».

Майор Астор, пришедший на замену капитану Моррису, был высоким, крепко сбитым мужчиной с короткими светлыми волосами, он больше напоминал стереотипного морпеха, нежели военного пилота. Майор присоединился к нам сразу после долины Бонг Сон. Он застал лишь ненапряжные скучные вылеты в местные джунгли и сделал из этого ошибочные выводы.

– Они дают нам чуть ли не полную свободу перемещений, – майор Астор завел разговор с Джоном Холлом. – Как они вообще держатся, если мы контролируем весь воздух?

– Мы ничего не контролируем, а вот они – да, – ответил Джон.

– Ага. Видел я этих головорезов. Слушайте, у них же нет никаких шансов против наших вертушек. – Астор ухмыльнулся.

– Товарищ майор, вы заблуждаетесь. Маленькие люди просто решили взять небольшую передышку.

Джон потягивал виски, майор – пиво, а я слушал их разговор. Мы сидели в баре построенного собственными руками и готовящегося к открытию дома офицеров. Барменов пока не было, служащие приносили свою выпивку.

– Вы называете их «маленькими людьми»?

– Иногда.

– Они же не эльфы какие-то.

– Иногда кажется, что мелкие ублюдки таскают с собой волшебную пыль или что-то типа того, особенно когда они выскакивают там, где их совершенно не ждешь.

В бар зашли Коннорс и Банджо. Рубашка Коннорса липла к потной коже, пот стекал ручьями по его лицу. По сравнению с ним Банджо казался сухим.

– Бармен! – заорал Коннорс. – Пивка! Налей-ка пивка!

– Здесь нет бармена, – напомнил Банджо.

– Знаю, я просто тренируюсь. – Коннорс огляделся и кивнул новому майору: – Добрый вечер, сэр.

– Добрый вечер, мистер Коннорс. Я недавно узнал, что вы пилот-инструктор нашей роты.

– Ага, все верно. Я вертолетчик-ас.

– Советую держаться от него подальше, когда он арканит машину, – добавил Банджо.

– Заткнись, Банджо.

– Преподавали в летном училище? – поинтересовался Астор у Коннорса.

– Пока не приходилось. Но думаю, что после этой заварухи меня отправят именно туда. А что? Вы тоже пилот-инструктор?

– Нет, – ответил Астор. – Я только выпустился. Меня сильно впечатлила программа подготовки в Ракере.

– Там готовят лучших вертолетчиков во всей армии. После выпуска можно считать себя почти в безопасности.

– Почти в безопасности? – Астор рассмеялся.

– Именно так. Пилотов-новичков на каждом шагу подстерегает опасность. Им хватает знаний ровно на то, чтобы влипнуть в неприятности. Как по мне, в полной безопасности они будут, когда налетают около пяти сотен часов и поймут принцип работы машины. Если тебе удалось выжить после тысячи часов налета, значит, ты все верно усвоил. И это если летать в тылу. Здесь ты схватываешь все гораздо быстрее, иначе получишь пулю.

Коннорс вцепился в пиво, которое Банджо поставил перед ним.

– Ничего себе, а мне казалось, что это классная программа, – ответил Астор. – Я уже немного полетал здесь, и ваша подготовка меня впечатляет.

– Да, мы ничего. Но не судите всю обстановку по тому, что вы видите сейчас. Когда начнете летать в тесные зоны высадки строем и подставлять свою задницу под пули вьетконговцев, все будет по-другому.

– В любом случае, если вы летаете так, как вас учили, и не паникуете, то я спокоен, – ответил Астор.

– Что ж, в любом случае, вам виднее. – Коннорс повернулся к нам с Холлом и закатил глаза.

– За армейскую авиацию! – Астор поднял бокал.

– Эмм? – не понял Коннорс.

Я вышел из клуба и отправился сочинять ежедневное письмо домой, мысленно подсчитывая свой налет. По системе Коннорса я был чуть выше, чем в полной безопасности со своими семью сотнями часов. У самого Коннорса было почти три тысячи часов, почти все он провел в «Хьюи». Я в очередной раз убедился, что становлюсь профессионалом – пилотом вертолета. Когда вернусь домой, могу открыть собственную вертолетную компанию. Осталось лишь вернуться домой.

Чуть позже той ночью я услышал пронзительные крики человека, который орал как полоумный. Я выскочил из палатки весь в мурашках.

– Черт их дери! Черт их дери! – надрывался голос.

Возле дома офицеров я заметил четырех солдат, тащивших одного из пилотов, который извивался, брыкался и визжал. Это был капитан Фонтэйн. Фонтэйн ненавидел Оуэнса и Уайта.

– Я завалю их! Я завалю их!

– Успокойся.

– Я завалю их!

Голос Фонтэйна сорвался в тонкий писк. Он напоминал непокорную свинью, которую тащат на бойню, но четыре солдата, в том числе и Коннорс, держали его крепко и в итоге затащили перекрученного капитана по коротким ступенькам наверх в его комнату. Странно, Фонтэйн всегда был тихим парнем.

– Он напрочь рехнулся, – сообщил Коннорс.

– Да мы видим. С чего вдруг? – спросил я, вернувшись в палатку и наблюдая за тем, как Банджо кипятит воду для кофе возле своей койки.