Царь Медоедов

Голос что-то наговорил одержимому парню, скорее всего про трудников, с которыми его поселили в паломнической гостинице, и он вечером в трусах выбежал в заснеженный двор. Я весь день пёк просфоры. Вечером выписывал в тетрадь цитаты из святоотеческой литературы, когда ко мне постучали и пересказали происходящее. В гостинице сидели оба брата и пытались поговорить с парнем. Он смотрел на них блестящими глазами и кивал, ничего не говорил. Я обратился к новоиспечённым монахам:

– Отцы, можно я попробую с ним поговорить, я знаю, что с ним, дайте нам десять минут.

– Ну что ж попробуй, – вздохнул отец Анатолий, и они вышли.

– Привет, меня Илья зовут.

– …

– Мне сказали, ты слышишь голоса.

– …

– Я тоже раньше слышал голоса. Первое что тебе нужно знать, это то что ты не сумасшедший, это не шизофрения, – я закатал рукава подрясника и показал два продольных розовых шрама, – Я вскрывался, он сильно давил и я хотел понять с кем имею дело, глупо конечно, но это помогло понять его тактику. Я полгода боролся с ним в городе, лежал в дурке и полгода ещё слышал его здесь.

Взгляд у парня стал сосредоточенный, было видно, что он, наконец, слушает. Я продолжал:

– Ты не разговариваешь – это голос тебе запретил? – он кивнул, – Ты не обязан его слушать, он обманывает, всё время лжёт, нельзя его слушать и делать, как он говорит, переступи через него, не бойся, он пытается казаться крутым, но на самом деле он – ничто. Как тебя зовут?

– Сергей.

– Ну вот, видишь ничего страшного…

– Он делает мне больно, если я разговариваю с людьми.

– Придётся терпеть, привыкать к этой боли. Меня он тоже постоянно мучал болью, я со временем привык, абстрагируйся от него и не отвечай мыслями. Помогает Иисусова молитва. Вот возьми мои чётки – это подарок, возьми-возьми. На каждом узелке повторяй: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий не оставляй меня грешного».

Он взял чётки, начал перебирать узелки и после паузы сказал:

– Ты первый человек, который не считает меня сумасшедшим.

– Я знаю, каково это, ты думал ты совсем один против этой херни, но это не так. Меня в исцелил Господь – это закончилось. Вернулись братья-монахи:

– Ну как успехи?

– Мы поговорили с Сергеем, было бы лучше, чтобы я несколько дней побыл с ним, мало ли что.

– Ладно, мы разберемся с этим вопросом, Сергей как себя чувствуешь? Зачем ты всё-таки выбежал.

– Мне казалось, меня хотят убить.

– Это монастырь, никто тебе зла не желает.

– Понятно.

– Отец, мы, наверное, сходим на службу с Сергеем.

– Давайте.

Мы сходили на службу, я трижды перекрестился перед собором и внутри, парень повторил за мной и зашёл. После вечерней службы братия с фонарём и иконой преподобного обходила весь монастырь с молитвенным песнопением. Мы пошли следом. Проходя мимо монастырского кладбища, Сергей заплакал, и я спросил:

– Он говорит, что и ты скоро умрёшь? Не слушай, он лжёт, он всегда лжёт запомни, ты не умрешь – это всё херня.

И тут он меня обнял. Крестный ход ушёл вперёд. Нас могли неправильно понять. Парень просто был благодарен, а я был для него воплощением спасения – надеждой. Я смутился, но обнял его, он рыдал в плечо, и всё это начинало выглядеть как минимум странно…

– Эй, ну чего ты разнылся, соберись, всё будет хорошо.

– Спасибо, – он вытер слезы, и мы пошли дальше. Мы успели пройти метров сто по заснеженной дороге к собору, как вдруг меня обдало жаром, буквально появилось ощущение, что меня засунули в конвекторную печь. Со всех сторон закричал мощный низкий голос, от которого волосы встали дыбом: «МОЛОДЕЦ, ПОМОГ ЕМУ,ТЕПЕРЬ Я БУДУ С ТОБОЙ!!!»

Мысли спутались, больше всего я боялся чего-то подобного, и тут появилось чувство жалости. Я подумал: «Ну и ладно, главное, чтобы парню было полегче». И всё исчезло: жар, голос. Бесы не выносят смирения, а я смирился и был готов к самопожертвованию в отношении малознакомого человека.

Молодой благочинный назначит присматривать за Сергеем бывшего наркомана с тяжелым характером. Сергей во время ужина упадёт на пол, не знаю, что ему там привиделось. Наркоман выволочит его за шиворот, и изобьет в курилке. Парень впадёт в истерику, и благочинный не разобравшись, впрочем, как и все последующие десять лет, вызовет скорую, чтобы отвести его в дурку. Сергей в состоянии исступления начнёт говорить то, что говорит ему бес:

– Благословите батюшка.

– Я не батюшка.