Царь Медоедов

– Ну и что он сказал? Ты что спрашивал вообще?

– Где стать монахом.

– И что он сказал???

– Велел ехать в Зубцово.

– В Зубцово? Тебе? – парни переглянулись.

– А что там в этом Зубцово? Это где вообще?

– Да здесь в пятнадцати километрах, странно, что он тебя туда послал.

– Так что там, вы можете сказать?

– Сам увидишь.

Я встретил чудесную Пасху в ночной Оптиной, под звон колоколов. Лупанул как следует творожной пасхи, куличей и варёных разноцветных яиц и, попрощавшись с Анатолием, собрался в Зубцово. Из сорока семи человек приехавших потрудиться на великий пост, до конца выдержали трое. Остальных либо выгоняли за нарушения режима или прогуливание служб, либо уезжали сами. Парней сыгравших в футбол в посёлке, кто-то заложил, и всех отправили домой. Честно говоря, я был удивлен, что меня в кои-то веки не выгнали. В Зубцово ехала машина, и я попросил меня довезти.

Одухотворенный, исхудалый, счастливый, я ступил на землю обетованную, обещанную старцем, как твердыню для моих будущих духовных подвигов на поприще монашества. Во всяком случае, так я это воспринимал. Монастырь появился на месте упокоения одной старицы. По её предсказанию вокруг монастыря должен был вырасти город. Рядом разбили коттеджный посёлок для желающих купить дом с землей. Вокруг бывшего приходского храма построили невысокие стены и копию храма на Кипре с архондариком и стеклянной крышей. Трудники жили за территорией в двух домиках. Первым звоночком, который меня насторожил, было то, что две недели не было ни одной службы. Я узнал, что здесь шесть иеромонахов и игумен, которые могут чередоваться и служить хоть каждый день, но служб не было. Это наводило на некоторые безрадостные мысли, но я не спешил с выводами. Через неделю благочинный, предложил мне стать послушником, что уже само по себе было странно:

– Будет своя келья, телевизор, компьютер, что тебе ещё нужно?

Я хотел сказать – «Бабу», но не стал. Интересно, это проверка, или он шутит? Судя по выражению лица, вполне серьёзно.

– Да нет, спасибо, я пока не готов на такой шаг.

– Ну как знаешь.

Я мыл посуду и руки разъедало от моющих средств и воды, резиновые перчатки постоянно рвались. Как-то отключили горячую воду на пару дней и в итоге я заболел. Обратился к монаху распределяющему послушания – заменить меня. Он пообещал завтра же утром прислать человека, чтобы заменить меня. Ни завтра, ни послезавтра никто не пришёл. На третий день я ушёл с температурой под сорок. Замену сразу нашли. Наступил мой день рождения, уже третий, который я встречал в монастыре. Выпив жаропонижающего, я решил пойти искать Шамордино. Через лес, через речку с выдрами, через холмы и поля я вышел к деревне и там спросил дорогу. Через три часа пришёл. Монастырь стоял на возвышенности внутри лесной чащи. Красивые храмы из красного кирпича отзывались о той царской России, которую народ так легко променял на пустые обещания. Молодая монахиня прощалась то ли с родителями, то со знакомыми, посмотрела на меня и отвела взгляд. Ступеньки вниз вели к смотровой площадке, с которой открывался потрясающий вид на долину, как в фильмах про динозавров. Внизу был источник, и чтобы сбить жар, я окунулся. В соборе свечки можно было взять за пожертвование, ценника не было. Все иконы расшиты бисером. Особенно красиво смотрелись иконы преподобно-мученицы Елизаветы и царской семьи, расшитые белым. Тёмные своды собора хранили шёпот молитв. На обратном пути из монастыря от температуры и слабости я бухнулся на цветочной поляне. Глядя на небо думал о том, что люди забыли в городах. Как хорошо иногда просто лечь, и никуда не спешить, ни о чём не думать. Мужики для этого выбираются на рыбалку, это как йога, только ещё и с убийствами. Так странно. К вечеру я дошёл и даже что-то выпросил поесть на кухне.