Царь-Север

Затем художник побывал в картинной галерее – просторной, хорошо освещённой. Плохо только то, что в галерее в это время свирепствовала выставка совершенно диких каких-то авангардистов. Холсты были измазаны таким живописным маразмом, перед которым бледнел и в тень отступал Сальвадор Дали, Пикассо и многие другие, стоящие в том же ряду. Над выставкой парил болезненный и вдохновенно-пьяный дух Кандинского, создателя «беспредметной живописи», который настаивал на том, что художник – это шаман, культурный целитель. Но даже при беглом обзоре подобной выставки было понятно, что этим «целителям» нужно в первую очередь самим исцелиться. Современным художникам, свихнувшимся на супрематизме, неопластицизме и ташизме, чтоб не сказать фашизме – этим художникам для начала нужно беса изгнать из себя, и только потом уже браться за кисть.

Дорогин вдруг остановился возле мальчика, разинувшего рот возле какой-то радужной мазни.

– Мальчик! А ты так можешь?

Подумав несколько секунд, мальчик уверенно тряхнул головою.

– Могу.

Спрятав улыбку, Тиморей открыл свой дипломат с кодовыми замочками.

– А вот так ты можешь? – Он показал новый альбом с иллюстрациями Шишкина, Васнецова. – Так сможешь?

– Нет, – признался мальчик. – Не смогу.

– Вот то-то и оно! – вздохнул Дорогин и протянул мальчугану альбом. – Держи, сынок. Учись. Где твоя мамка? Бери её за руку, тяни за юбку и поскорей домой, домой, домой… Всё это, мальчик, живопись ослиного хвоста!

Не понимая, о чём идёт речь, парнишка рассмеялся и подошёл к своей маме, зачарованно смотревшей на картину какого-то столичного гения, в радужных пятнах и странных объёмах стремившегося выразить стихийность своего великого таланта, который на самом-то деле отсутствовал. Эта уловка стара как мир – бездарность выдаёт себя за многозначительность.

«Да! Всё это живопись «ослиного хвоста»! – с горечью подумал Тиморей, припоминая историю печально-весёлого скандала в парижском салоне свободных художников, где в 1910 году группа хохмачей сделала выставку одной гениальной абстрактной картины, которая была сотворена ослом при помощи хвоста. – Увы! – продолжал он сокрушаться, покинув галерею. – Современная живопись становится всё более хвостатой и ословатой!»

Полярное солнце клонилось на запад, но уходить не думало – только тени растянулись по дорогам, разорванным зимнею стужей и наспех залатанным по тёплой погоде.

Нужный телефон ответил ближе к вечеру. Тиморей сказал, кто ему нужен. И оказалось – нету человека, в отпуск улетел вчера. Вот что значит Север, если бы рейс из Петербурга не задержали… Ну, да что теперь об этом…

Оставался ещё вариант. Запасной. Опять же, подсказанный профессором Усольцевым. Есть охотник такой – Егор Зимогорин. Художник знал его. Дерзкий, нервный парень, «подпорченный Афганом». Два раза этот охотник с женою гостили у художника в Петербурге. Егор Зимогор был постоянно «под газом», Анжелика, жена, психовала, грозилась бутылку разбить на забубённой башке муженька.

Он позвонил, представился.

– Тимка? Ты? – В голосе женщины ощущалась тревога, подкрашенная бледноватой радостью. – Ой, а когда ты прилетел?

– Только что! – приврал художник. – Звёздную пыль едва успел с ушей стряхнуть. А где Егор?

– Приезжай, расскажу…

«Видно, что-то серьезное!» – догадался Тиморей, натягивая дорожную куртку – за окнами опять дождило.

Дверь открыла женщина с печальными глазами. В коридоре пахло порохом и дымом костра. На стене – потёртый патронташ, в углу – рогатая башка оленя. В зазоре между плахами пола мерцало несколько дробин, давно уже туда закатившихся.

Анжелика провела на кухню.

– Ты с дороги… Поешь?

– Нет, спасибо. Ну, как вы тут?

– А так, потихоньку… – Анжелика пожала плечами. – Забуксовали на пути из коммунизма в капитализм…

Сидя за столом, художник ногтем поцарапал кровавую капельку краски, засохшую на мятом рукаве дорожной куртки. Поговорив о том, о сём, он спросил напрямую:

– Анжела! У тебя какие-то проблемы? Или я ошибаюсь?

Женщина с характером была, не привыкла жалобиться. Это был почти мужской характер, не признающий кокетства и не уважающий косметику, с помощью которой прячется женская робость, неуверенность в себе и ярко проступает желание понравиться.

– Проблемы? – переспросила хозяйка. – А кто сегодня без проблем?

– Есть такие счастливчики… – Тиморей улыбнулся, делая вид, что это он как раз и есть.

Она переменила тему:

– Ты-то что прилетел? Или выставка?

– Тут без меня полно… – сказал художник и чуть не сплюнул, вспоминая картинную галерею. – Нет, Анжела, у меня причина совсем другая. Хочу найти кое-кого…

Понемногу разговорились. Опускаясь на табуретку, женщина вздохнула, точно груз тащила на плечах и вот, наконец-то, представилась возможность сбросить ношу, – переложить на мужские плечи.

– Надо выручать его… дурака! – Анжела поглядела в окно. – Убьют!

– Ого! Даже так? – Чёрные кисточки бровей взметнулись. – А кто на него ополчился? За что?